Психологический аспект исследования профессий особого риска

Е. В. Звонова   Кандидат педагогических наук, доцент,

Д. Д. Петракова   магистрант,

Московский педагогический государственный университет,

г. Москва, Россия

Последнее десятилетие развития современной организационной психологии и психологии труда отмечено развитием новых тенденций изучения современных профессий. Основой для современной типологизации выступают характеристики содержания и условий профессиональной деятельности, а именно:

1. характеристики профессиональных задач, которые необходимо решать сотруднику;
2. условия, в которых трудится человек;
3. специфические орудия труда, которые используются при выполнении профессиональных задач [1].

В современном мире необходимо также выделять социальный аспект профессиональной деятельности, в частности цена ошибки профессионала, социальная оценка последствий, к которым она может привести.

Исследователи выделят как самые опасные профессии те, которые тесно связанны с риском для жизни самого специалиста (например, шахтер, глава государства, политический активист, сотрудников правоохранительных органов и т. п.). Несмотря на общепризнанную опасность данных профессий, довольно большой процент молодых людей выбирают данный путь.

Одни исследователи объясняют данный феномен с романтикой опасных профессий, с заметной и важной социальной ролью, которую выполняют представители данной профессии. В таком контексте каждый представитель приобретает некий романтический ореол, статус героя.

Другая точка зрения концентрирует внимание на том, что выбор опасной профессии является проявлением неосознанного желания умереть, совершить суицид. В специальных исследованиях типы суицидов разделяются на три основные группы: истинный суицид, демонстративный суицид и скрытый суицид. Скрытый суицид, или «косвенное самоубийство» реализуется как особый вид поведения, имеющего суицидальную направленность, сопровождаются высокой вероятностью смертельного исхода и зачастую приводящее к ожидаемому результату. Такие люди выбирают не открытый уход из жизни, а форму так называемого суицидально обусловленного поведения. К такому поведению можно отнести выбор опасной для жизни профессии, экстремальные виды спорта, добровольные поездки в «горячие точки», принятие схизмы, добровольный уход от мира, самоизоляция и так далее. В основном поведение людей нацелено на риск, на игру со смертью, чем на уход из жизни.

В качестве теоретической основы стремления выбирать профессии особой степени риска можно использовать социально-психологическую модель, «Треугольник Карпмана», разработанный в русле транзактного анализа [5].

В русле нашего исследования интерес представляет психологический анализ роли спасателя. Спасатель подсознательно не заинтересован, чтобы жертва перестала быть жертвой, иначе роль спасателя теряет весь смысл. Спасатель заинтересован не столько в безопасности окружающих, сколько в том, чтобы он всегда мог помочь пострадавшему. Спасатель счастлив возможности помогать, гордится той ролью, которую играет. Если спасатель не может помочь своей жертве, его самооценка снижается, и это может привести к неблагополучному исходу здоровья самого спасателя. Именно в этот момент спасатель становится жертвой, а жертва становится спасателем. Чем больше сил спасатель вкладывает в свою миссию, тем больше он ощущает свою взаимосвязь с необходимостью кого-то спасать.

Очень важным моментом является описание чувств участников этого треугольника, поскольку люди при выборе профессии особого риска могут просто находится в треугольнике в роли спасателя, испытывая чувства необходимости помощи другим. По мнению специалистов, чувства спасателей проходят круг, каждый этап которого определяет следующий:

• Чувство жалости;
• Стремление помочь;
• Чувства собственного превосходства над тем, кому необходимо помочь;
• Ощущение и переживание силу, свой особенной компетентности, возможности доступа к ресурсам и знаниям про то, как нужно действовать в данной ситуации;
• Уверенность в том, что он может помочь;
• Чувство всесилия и всемогущества по отношению к определенной ситуации;
• Невозможность отказать жертве;
• Сострадание и сильно выраженное чувство сопереживание, чувство ответственности за другого.

При исследовании профессий особого риска необходимо уделить внимание содержанию понятия «риск» [2]. Оно имеет смысл, при условии, что принимается различие между реальностью и возможностью возникновения неблагоприятной для человека неопределенности [5]. Возможные источники появления неопределенности многообразны: природные явления, человеческая деятельность, неэффективное взаимодействие людей, развитие научно-технического прогресса, потому что довольно сложно смоделировать и предугадать возможное последствие тех или иных научных открытий и достижений. Так же неопределенность ситуации можно связать с неполнотой, недостаточной информации об объекте, явлении, процессе, по отношении к которому принимаются решения, с ограниченностью человека в получении и обработки информации, которая постоянно меняется.

Специалист профессий особого риска находится в сфере потенциально высокого уровня неопределенности, что позволяет предположить о необходимости высокого уровня толерантности к неопределенности.

Условием успешного функционирования субъекта в рамках профессий высокого уровня риска выступают и субъективные, социально-психологические факторы, среди которых важным выступает представление о самоэффективности, которое позволяет человеку прогнозировать возможность успеха или неудачи в условиях неоднозначной ситуации.

Самоэффективность означает веру в ценность мотивации для влияния на любой результат. Если кто-то не чувствует желания изменить какое-либо событие, то зачем прилагать какие-то усилия к обстоятельствам? Это было бы похоже на потерю энергии. Таким образом, чувство уверенности в этом убеждении ведет к самоопределению мотивации [4].

Библиографический список

1. Барабанщикова В.В. Профессиональные деформации в профессиях инновационной сферы. Диссертация …доктора психологических наук. – М., 2016.
2. Корнилова М. В. Риск: приемлемость, защищённость, социальное распределение // Социологическая наука и социальная практика. 2015. Том. 0. № 3. С. 115-127.
3. Ренн О. Три десятилетия исследования риска: достижения и новые горизонты // Вопросы анализа риска. Т. 1. № 1. С. 80-99.
4. Bandura, A. An agentic perspective on positive psychology. Positive psychology: Exploring the best in people, 2008, 1, pp. 167-196.
5. Karpman S. B. Fairy Tales and Script Drama Analysis // Transactional Analysis Bulletin, April 1968. Vol 7, No. 26, pp. 1-17.