Каталог статей из сборников научных конференций и научных журналов- Неонацистское течение скинхедов как проявление социальной напряженности в России

К. Г. Антонова
Пензенская государственная технологическая академия,

г. Пенза, Россия
 
Среди радикальных политических сил современности особое место занимают неонацисты-скинхеды. Это название происходит от английского skin head – бритая (дословно: «кожаная») голова.  Это движение зародилось в 1968 – 1969 гг. в Великобритании. Первоначально оно представляло собой антибуржуазную субкультуру пролетарской молодежи, далекую от нацистской идеологии. Однако вызванная экономическим кризисом в конце 1970-х гг. «вторая волна» движения, все чаще прибегавшая к агрессивному протесту в форме хулиганства и вандализма, стала приобретать нацистский характер. Это было обусловлено ростом миграции и обострением конкуренции за рабочие места в условиях притока дешевой рабочей силы из стран Азии и Африки [3].  Немалую роль сыграла и ксенофобская пропаганда некоторых политических сил, стремившихся переложить ответственность за социальные проблемы на иммигрантов.
В настоящее время движение скинхедов распространено во многих странах мира. В нем выделяются два идеологизированных  течения,  враждующих  между  собой  – скинхеды-неонацисты, следующие расистской идеологии, и «красные» скинхеды, стоящие на левацких позициях [1. С. 225].
В начале 1990 гг. первые скинхеды  появились в России. Это были главным образом подростки, старательно подражавшие западным образцам. Однако в начале 1994 г. произошел качественный скачок в развитии этого явления: в течении буквально нескольких недель оно стало если не массовым, то многочисленным и заметным в общественной жизни страны. Факторами, катализировавшими этот процесс, были:

1) вооруженное подавление сторонников Верховного Совета и расстрел его здания в ходе конституционного кризиса   1992 – 1993 г.;

2) последующий период «особого положения» в Москве, когда органы правопорядка осуществляли жесткие, зачастую сопровождавшиеся превышением полномочий, меры по отношению к некоторым категориям населения, прежде всего, кавказского происхождения (последнее было связано с использованием националистической риторики пропрезидентскими силами в ходе конституционного кризиса и с чеченским происхождением Председателя Верховного Совета Р. И. Хасбулатова).

Насилие и националистические проявления со стороны представителей власти способствовали таковым среди являвшихся их свидетелями неблагополучных подростков, входивших или впоследствии вошедших в состав группировок скинхедов.

К лету 1998 г. в Москве, по разным подсчетам, было от 700 до 2000 скинхедов, в Петербурге – от 700 до 1500, в Нижнем Новгороде – до 1000, в Воронеже, Самаре, Саратове, Краснодаре, Ростове-на-Дону, Ярославле, Красноярске, Иркутске, Омске, Томске, Владивостоке, Рязани, Пскове – от одной до нескольких сотен. К концу 1999 г. в Москве их стало от 3500 до 3800, в Петербурге – до 2700, в Нижнем Новгороде – свыше 2000, в Ростове-на-Дону – свыше 1500, в Ярославле, Пскове и Калининграде численность скинов превысила 1000 человек [3]. Наци-скинхеды стали заметным явлением в мире политического экстремизма правого толка. Известные неонацистские и  ультраправые политические партии и движения начали искать контакты с их наиболее авторитетными лидерами [1. С. 226].

Важными предпосылками роста молодёжного неонацизма стали экономический кризис и развал системы образования.

С начала 1990 гг. катастрофический экономический спад в России сделал миллионы людей безработными. Еще большее количество россиян не считалось безработными формально, но было таковыми фактически: предприятия либо простаивали, работая 1–2 дня в неделю или 2–3 месяца в год, либо наемные работники по полгода и по году не могли получить зарплату. Подавляющее большинство населения, привыкшее жить не богато, но вполне удовлетворительно (по западным представлениям, на уровне middle middle class и (чаще) low middle class), вдруг стало нищим. Это явилось не только имущественной, но и психологической катастрофой. В советский период население привыкло к гарантированной полной занятости, государственному патернализму в области образования и здравоохранения, к субсидированным (часто символическим) ценам на основные продукты питания, детские товары, жилье, коммунальные услуги, общественный транспорт и т. п. Разрушение привычного образа жизни привело к массовому озлоблению и криминализации общества.

Неотъемлемой частью этих деструктивных процессов был развал системы образования. Поскольку доходы государства в данный период снизились в 8 – 10 раз, это привело к недостаточному финансированию школы. В связи с этим ежегодно закрывалось по 400–450 школ, а большая часть их учеников оказалась лишена возможности продолжать обучение.

Вместе с социализмом прекратила существование и система кружков, секций и подростковых клубов. Учащиеся вне школы оказались предоставлены сами себе и в значительной мере стали добычей уголовного мира и наркомафии. Гигантские масштабы обрело возникновение микроскопических подростковых банд, которые и превращались зачастую в группировки скинхедов. Поскольку такие банды нацелены против «чужих» (пусть даже из соседнего двора), то представитель иного этноса был «чужим» заведомо. Объектами их агрессии становились и представители левых политических течений, а также некоторых субкультур: коммунисты, анархисты, панки, рэперы и т. п. [3; 2, с. 104].

Молодежный неонацизм в России – продукт не национальных, а социальных изменений. Это подтверждается, в частности, тем, что банды скинхедов возникли прежде всего в крупных и наиболее развитых городах – там, где сосредоточены основные богатства и где особенно заметна резко усилившаяся социальная дифференциация. Подростки из бедных семей, глядя на внезапно разбогатевших чиновников и уголовников, интегрировавшихся во вновь образовавшиеся предпринимательство и буржуазию, завидовали им и ненавидели их. Но трогать боялись, т. к.  те защищены стенами госучреждений, элитных кварталов и ограждениями коттеджей, окружены секьюрити, и направляли свою ненависть на более доступный объект – этнические меньшинства.

Скинхедами стали многие дети из семей, относившихся к советскому варианту западного «среднего класса»: высокооплачиваемых квалифицированных рабочих, ИТР, работников НИИ, КБ и т. д. За десятилетие постсоветских реформ их социальный и экономический статус резко упал, они превратились в «челноков», рыночных торговцев, охранников. Некоторые сохранили свой имущественный уровень, но люди, ранее бывшие уважаемыми специалистами, а оказавшиеся за прилавками палаток и ларьков, ощущают фрустрацию. Пережитое семьями социальное унижение и недовольство социальной действительностью явилось одним из факторов, обусловивших вступление их детей в ряды скинхедов [3].

К началу 2000-х численность движения начала увеличиваться за счет регионов. Небольшие скин-команды стали возникать не только в мегаполисах, но и в средних городах. Скинхеды начали серьезно сотрудничать с политическими объединениями и, прежде всего, с РНЕ, ННП, РНС, «Партией Свободы» [1, с. 228].

Скинхеды, транслирующие социальную напряженность «по горизонтальному уровню», т. е. переводящие ее в агрессию против таких же рядовых граждан, но другой национальности, другого вероисповедания, другого цвета кожи, объективно явились удобными для элит. Если люди перестанут считать, что во всем виноваты представители некоренного населения, «понаехавшие», мигранты, они могут легко прийти к выводу, что во всем виноваты богатые и власть имущие. Тогда вместо избиения представителей национальных меньшинств или иностранцев они будут протестовать у центральных офисов кампаний, административных и правительственных учреждений, требовать от капиталистов и чиновников мер по улучшению своего положения.

Однако целый ряд убийств иностранных граждан активизировал государственное противодействие молодежному неонацизму. Оно выразилось главным образом в уголовном преследовании скинхедов. Эти меры оказались подобны лишь симптоматическому лечению, позволяющему решить данную проблему лишь частично и на очень  поверхностном уровне [3].

Очевидно, что кардинальные меры для ее эффективного решения должны быть направлены на искоренение социальных предпосылок данной проблемы: экономического кризиса, резкого социального расслоения, низкого уровня жизни основной массы населения, безработицы и массовой трудовой миграции, отсутствия продуманной и четкой национальной политики, упадка системы образования и культмассовой работы.   

Библиографический список

1.    Беликов С. В. Бритоголовые // Молодежные субкультуры Москвы / сост. Д. В. Громов; отв. ред. М. Ю. Мартынова. – М.: ИЭА РАН, 2009. – С. 224 – 252.

2.    Горбашова А. Негр, скины и железные трубы // Пофиль. – 2007. – 11 – 17 июня. – С. 104 – 105.

Тарасов А. Н. Порождение реформ: бритоголовые, они же скинхеды [Электронный ресурс] / А. Н. Тарасов // Скепсис. – Режим доступа: http://scepsis.ru/library/id_115.html. – Дата доступа: 27.05.2010.