Каталог статей из сборников научных конференций и научных журналов- Дискуссия о природе культа Лингама в Шиваизме

П. В. Хрущева

Уральский государственный лесотехнический университет,

г. Екатеринбург, Россия

Каменный лингам, являющийся объектом величайшей святости, более священным, чем любое антропоморфное изображение, на протяжении тысячелетий устанавливается в центре «святая святых» каждого шиваитского храма. Вертикальный камень, который «вырос сам по себе» из земли (svāyambhuva – «самосуществующий»), считается наиболее священным среди лингамов. Лингамом может быть камень продолговатой формы, обкатанный водами реки или сделанный человеческими руками из дерева, камня, глины, драгоценных камней или металлов…

По всей Индии – от Кашмира до Каньякумари – распространен культ лингама, но исследователи до сих пор не пришли к единому мнению по поводу его происхождения и его природы. Нет единодушия по вопросу, был ли культ лингама изначально неарийским. Часть исследователей в почитании лингама видит фаллический культ, другая часть трактует лингам как символ или «тонкое тело» самого бога. Есть попытки объяснить происхождение культа влиянием формы буддийской ступы, которая появляется около V века до н.э., или конусообразного пламени.

Фаллическая версия культа лингама более известна, поэтому мы вначале сосредоточимся на противоположной позиции. Противники понимания лингама как фаллоса выдвигают следующие аргументы.

База, на которой устанавливается лингам, предназначенная для отведения воды, если и имеет сходство с женским органом, yoni, то случайное. Сток для воды, известный как gomukha, не является особенностью храмов Шивы. Его нефаллический характер подтверждается существованием и квадратного основания лингама, в котором заподозрить сходство с  yoni затруднительно.

Образ Рудры со всей возможной полнотой описан в «Шатарудрии», гимне из «Тайттирия-самхиты» – одного из изводов «Черной Яджурведы» [ТС IV. 5. 1 – 11]. Одиннадцать частей этого гимна описывают Рудру заполняющим Вселенную, многочисленные области и уровни составляют грани его бытия. Но ни в одном из множества имен и атрибутов бога невозможно найти фаллических импликаций. Атхарваведа также не дает свидетельств в пользу фаллического характера Рудры. Гимны-заклинания и практики, относящиеся к плодородию и порождению, изобилуют в Атхарваведе и относящейся к ней вторичной литературе. Если бы Рудра был богом плодородия, он занимал бы в этих гимнах и практиках соответствующее место, но этого не происходит. Также и брахманы не делают намека на фаллический характер Рудры. Напротив, изначальный нефаллический характер его предполагается в конфликте с Праджапати [АйтБр III.33]. Ритуалы плодородия в брахманах встречаются [ШБр II.5.2.20], и авторы, не колеблясь, в связи с этими ритуалами указали бы на фаллические черты Рудры, если бы они существовали, учитывая враждебность Рудры другим богам.

Ранний этап формирования культа, весьма отдаленный от нас во времени, с трудом реконструируется на основе литературных источников, археологических раскопок и традиции.

Ригведа [РВ VII.21.5; X.99.3] пренебрежительно отзывается о тех, кто сделал фаллос (śiśna) своим богом. Они не допускались до ведических жертвоприношений, Индра убивал их. Отношение их к шиваитскому культу лингама неясно. Ссылки на почитание лингама находим в Махабхарате и Рамаяне. Рамаяна [VII.31.41] гласит, что Равана, куда бы ни шел, брал с собой золотой лингам. В Махабхарате иногда указывается ясно фаллический характер лингама [Мбх XIII.14.229]. Мудрец Упаманью, проповедник культа лингама [Мбх XIII.14.63], говорит об этой форме поклонения как о давно установленной традиции [XIII.14.134-35]. Детальное описание почитания лингама в данном контексте считается самым ранним литературным текстом, относящимся к этому культу.

Археологические находки в Мохенджо-Даро не позволяют сделать однозначного вывода о связи лингама с культом Пашупати. Маршалл, увидев на печати поднятый фаллос, сделал оговорку, что, возможно, это всего лишь украшение на поясе. Маккей также замечает, что неизвестно, как лингамы в те времена соотносились с почитанием Шивы.

Лишь несколько случаев почитания лингама можно датировать с некоторой определенностью. Лингам из Гудималлама (Андхра Прадеш), относимый к III в. до н.э., возможно, самый ранний из датируемых лингамов. Другой лингам, принадлежащий к реалистическому северному типу этого символа, находится в Лакнау, в музее.

Термины lińga и yoni встречаются в Шветашватара Упанишаде [IV.11; V.2,4,5,16]. Были попытки интерпретировать их как указание на существование фаллического культа [10. С. 83]. Однако в Упанишадах слово lińga обозначает «знак» или «характеристику», иногда [ШвУп I.13; МайтриУп VI.10.19] – «тонкое тело», на чем ниже мы остановимся подробнее.

Часто предполагают, что как культ лингама, так и культ Шивы вообще имеет неарийское происхождение. В классических тамильских текстах Санги фигурируют в основном Шива, Субраманья, Кришна. Частые упоминания в тамильской литературе о Шиве и его сыне Муругане заставили ученых предположить, что Шива – дравидийский, или, по крайней мере, неарийский бог, который позднее был идентифицирован с арийским богом Рудрой. Элмор полагает: «Дравидийские боги обычно связаны с Шивой. Характер почитания Шивы является более дравидийским, чем почитание Вишну. Очень вероятно, что сам Шива – туземное божество» [5. С. 81]. Подобный взгляд разделяется многими учеными [20. С. 51; 9. С. 231; 7. С. 75].

Если Шива – неарийское божество Южной Индии, и он связан с фаллизмом,  можно ожидать, что в ранней тамильской литературе  мы найдем тому свидетельства. Однако в ранних текстах на тамили Шива описывается антропоморфным, восседающим на быке, с тремя глазами и с Гангой. Восьмирукий, он сидит под баньяном, покрывает тело пеплом, носит полумесяц, одет в шкуру тигра, в руке его – череп. Половина его тела занята Умой. Он разрушитель трех миров, танцор. Его местопребывание – Гималаи. Ссылки на лингам или фаллизм отсутствуют как в литературе Санги, так и в эпосе. Лишь сочинения более позднего времени говорят о почитании лингама (Tevāram и Tirumantiram Тирумулара), что можно объяснить влиянием пуранических и других близких к ним концепций.

 Учение Упанишад, с которыми у шайвизма всегда была близкая связь, предлагает почитателям Шивы идею медитации на некоторый внешний символ, ассоциирующийся с богом, ибо сам бог мыслится как трансцендентный для чувственного восприятия. Трудно определить, что за символ подразумевался, на этот счет нет свидетельств. Бхатт [2. С. 231] предполагает, что для древних индийцев, привыкших к жертвоприношениям, символ был связан с жертвоприношениями, с конусообразным пламенем Агни, yūpastambha (сходство лингама и йупы очевидно). Со временем условная репрезентация была закреплена в качестве символа для медитации и поклонения; поскольку символ (lińga) применялся особенно часто в связи с медитацией на Шиву, термин lińga, изначально означавший «символ, применяемый для медитации на любого бога», был ограничен в своих коннотациях и стал означать «символ для почитания Шивы». Так lińga  и śivalińga стали синонимами. Однако со временем слово lińga («символ» или «символ Шивы») был смешан с омонимом lińga  («фаллос»). Независимый фаллический культ слился с культом Шивы [5. С. 81].

Шиваиты, по свидетельству древних текстов, всегда воспринимали лингам не как концепцию фаллоса, а как pratīka, образ или форму божества. Незримо Шива присутствует в лингаме. Великий Бог известен в своей форме лингама [Мбх VII. 172. 86–90]. Ритуалы предполагают присутствие Шивы в лингаме, и вовсе не предполагают в нем ни фаллос вообще, ни фаллос Шивы. «Лингам представляет собой лишь средство сделать невидимого бога присутствующим для почитателя» [19. С. 208]. Иногда lińga имеет антропоморфические черты, вписанные или вырезанные на лингаме (lińgodbhava) – символе, а не фаллосе. В семье вирашайвов на шею новорожденного ребенка вешают нательный лингам в серебряной оправе. Такой «лингам представляет душу носящего, которая не отлична от Шивы, божественности» [17. С. 179]. Не столь очевидно, но неизменно лингам находится в сердце йогина [КурП II.11.94, 98];  в Южной Индии лингам воздвигается на месте кремации саньясина [13, 1:58–61].

Можно ли считать Шиву богом плодородия? Взывают ли к Шиве во время свадьбы или в случае бесплодия? В эпосе и пуранах Шива получает множество имен и эпитетов, но никогда его не называют дарующим потомство. Лишь в нескольких историях говорится, что Шива даровал потомство своему почитателю, но в качестве обычного дара, наряду с другими. В пуранах лингам часто понимается как фаллос, но и они не упоминают ритуалов с фаллическим подтекстом, нигде не описываются в связи с почитанием лингама ритуалы плодородия. Если бы лингам действительно имел фаллический характер, такие ритуалы существовали бы. Махабхарата и пураны единодушно утверждают присутствие Шивы в лингаме. Агни Пурана в главе 70 описывает ритуал внесения присутствия Шивы в лингам (sānniddhya). Когда описывается ритуал, относящийся к лингаму, перечисляются его плоды; ни один из них не имеет фаллического характера.

Отсутствие фаллических черт в сегодняшнем почитании лингама сторонники фаллической версии его происхождения объясняют развитием цивилизации и чувства благопристойности. Но отчего пураны и другие тексты, приняв фаллическую трактовку символа, колебались бы в принятии также и фаллических элементов ритуала? Нет причин полагать, что фаллические элементы ритуала, связанного с лингамом, были заменены иными, поскольку религиозная традиция Индии отличается непрерывностью и строгой преемственностью в практиках. Индуизмом ассимилировались новые элементы, но полного искоренения ряда практик и замещения их другими не наблюдалось. Следовательно, если фаллизм изначально был связан с культом лингама, он не мог из него со временем полностью исчезнуть, и можно было бы ожидать, что предположительный изначальный фаллический характер почитания лингама будет отражен в литературе и ритуальной традиции шайвизма.

 Возможно, ответственность за предполагаемую связь фаллизма с почитанием лингама несет сближение шиваизма с шактизмом (которое произошло в доэпические времена, поскольку в эпосе Шакти – супруга Шивы). Нилакантха Шастри пишет по этому поводу: «Преобладание, реальное или предполагаемое оргиастических ритуалов в некоторых формах шактизма иногда, без сомнения, влияет на изучающих шайвизм, так что они принимают исключительно фаллические интерпретации шивалингама. Но лингам по происхождению может оказаться не более чем символом, как śālagrāma для Вишну» [6. С. 69].

В пуранических повествованиях находим два главных события, ведущие к появлению культа лингама. Первое объяснение культа лингама ссылается на явление Шивы Брахме и Вишну в виде столба света. Другое – отделение фаллоса Шивы. По мнению Бхатта, смешение между lińga-символом и lińga-фаллосом ввело в заблуждение авторов пуран, и они создали истории, чтобы разъяснить свое понимание (или непонимание): если почитание лингама – это почитание фаллоса Шивы, он должен был отделиться. Как иначе стали бы поклоняться лингаму самому по себе? Так в пуранах появились рассказы об отделении фаллоса.

Теофания же Шивы в огненном лингаме перед Брахмой и Вишну, между растворением мира и началом новой эпохи, не имеет фаллических импликаций [ЛП I.30, ШП ДжC 1–4].

Основных значений, придаваемых лингаму Шивы, три: символ, фаллос и космическая субстанция (prakŗti или pradhāna), являющаяся тонким телом (linga śarīra) Шивы, Абсолютной Реальности, «неуничтожимого Пуруши» [ЛП I.20.70]. Изначальное значение слова «lińga» – признак. Первым из священных текстов это термин использует Шветашватара Упанишада, гласящая, что Шива не имеет lińga или признака (ШвУп VI.9), подразумевая, что он за пределами качеств. Как отличительный знак lińga также означает характеристику или, в специфическом значении, признак рода или пола. Lińga, «знак», указывает не только на воспринимаемую вещь, но также на ее невоспринимаемую сущность, предшествующую появлению вещи в ее конкретной форме (в зажигающей палочке огонь содержится в латентной форме, но его lińga не разрушен и может быть актуализирован с помощью другой зажигающей палочки [ШвУп I.13]. Невоспринимаемая сущность вещи  в ее потенциальности – это lińga вещи. В санкхье и йоге лингам означает «тонкое тело» (lińga śarīra), лежащее в основе воспринимаемого объекта и предшествующее ему. Воспринимается органами чувств грубое тело (sthūla śarīra). Между высшей и конкретной реальностью находится prakŗti, называемая также pradhāna. Из этой космической субстанции появились все вещи, и в нее они вернутся.

Брахма и Вишну восприняли пламенеющий лингам и вечный слог АУМ – знаки присутствия транцендентного Шивы. Шива как таковой не имеет признаков (lińga). Великий Бог, «хотя лишен лингама» (lińgavarjita), «находится в лингаме» [ЛП I.19.5].

Шива, не имеющий, как абсолютное бытие, линги, характеристики, находится в лингаме. Каково отношение lińga к Шиве, который есть а-lińga? Линга Пурана отвечает: «Прадхана – это lińga, Шива – это lińgin» (ЛП I.17.5). Рradhāna, или пракрити, космическая субстанция, есть lińga. Lińgin – это Господь в своей трансцендентности (Парамешвара) [ЛП I.17.5]. Lińga – «тонкое тело»; это тонкое тело принадлежит Шиве, лингину. Оно невидимо и неосязаемо; оно является онтологическим прообразом проявленного мира. Линга Пурана разъясняет: «А-lińga (бескачественность) есть корень lińga (качеств). Непроявленная (avyakta) [prakŗti] есть качество (lińga); Шива бескачествен (а-lińga), а имеющее качества  (lińga) понимается как относящееся к Шиве» [ЛП I.3.1]. Эти семантические и метафизические отношения а-lińga и lińga проясняют значение фаллического столба, но его форма ими не учитывается. Связь между значением и символом можно найти в самом слове lińga, указывающем на признак пола. В священных текстах, однако, значение lińga как «тонкого тела» Шивы было первостепенным.

В Шива Пуране утверждается, что одному лишь Шиве приданы и nişkala lińga, и образ sakala [ШП I.5.30]. Буквально, sakala и nişkala означают соответственно «имеющий части» и «лишенный частей». В применении к формам объектов, используемых в поклонении, они могут передаваться как «иконический» и «неиконический». Прилагаемые к конечной реальности, sakala и nişkala могут означать «имеющий форму» и «не имеющий воспринимаемой формы», соответственно. Иконическая форма других богов дает лишь наслаждение, а иконическая и неиконическая формы Шивы даруют и наслаждение, и освобождение [ШП I.5.31]. Тот же текст разъясняет, что Шива есть nişkala, ибо он – сама высшая реальность (Брахман) [ШП I.5.10]. Поэтому nişkala lińga используется в поклонении только внутри храма. Открывшись двум богам в лингаме, Шива явил nişkala lińga, свое непроявленное тело потенциальности, свою космическую сущность посредством «неиконического» столба. Как неиконическая форма, столб обозначает чисто умозрительную реальность, невидимую космическую сущность, которая принадлежит Шиве, высшей реальности, как «тонкое тело». Визуально, однако, неиконическая форма цилиндрического столба с круглой головкой напоминает фаллос.

Кроме бесчисленных лингамов в большом количестве существовали и иконические изображения Шивы, но они не помещаются в святая святых шиваитского храма. В истории о пылающем столбе, на который смотрели в замешательстве Вишну и Брахма, иконическая и неиконическая формы  соединяются. Шива открывает себя богам в сердцевине пылающего столба, и этот образ напоминает вырезанную в лингаме фигуру Шивы. Lingodbhava – знак, указывающий на присутствие в лингаме самого Шивы.

Говорится, что слово lińga произошло от «layana/laya», «растворение», потому что все поглощается им [ЛП I.19.16]. В нем свернуты все  креативные возможности. Лингам – также место, где благодаря йоге изменяется их направление: они превращаются в силы дезинтеграции и растворения. Лингам заключает в себе силы творения, освобождения и уничтожения [11, с. 169].

Персонажи мифа являют себя через антропоморфные или териоморфные подобия, вне которых они не могут распознаваться или раскрывать свое значение. Представления о человеческом теле и его частях проецируются на образы богов. Жизнь Шивы, тело Шивы – это только метафоры. Столб-лингам, в котором интегрированы формы фаллоса и столба, представляет собой как иконический, так и неиконический символ присутствия Шивы.

Огненному лингаму, явившемуся богам в космической ночи, и лингаму, предназначенному для поклонения, шиваитская традиция приписывает различные уровни в иерархии проявления. Ватулашуддхагама разъясняет онтологическое нисхождение принципов (tattva) и сил (śakti) непосредственно от Высшей Реальности, Шивы, к лингаму, объекту поклонения. Шива пребывает вне форм, не имеет пределов, не доступен для разума. В конце кальпы Шива испускает свою трансцендентную энергию (parā śakti), составляющую тысячную долю его энергии. Из тысячной доли этой трансцендентной энергии появляется Ādiśakti, «изначальная энергия», а затем последовательно три силы: Icchāśakti – «воля», Jňānaśakti – «знание», Kriyāśakti – «действие». Из десятой части Parāśakti, трансцендентной энергии, исходит сущность принципа Садашивы: «Он существует везде как тончайший божественный свет, сверкающий подобно молнии и пронизывающий все пространство Вселенной». Из десятой доли Ādiśakti, изначальной силы, развивается сущность Ишаны. Он подобен столбу невыносимой яркости, сотням тысяч солнц, и называется небесным столбом – «divya lińga». Поскольку все исходит из этого столба и возвращается в него, его называют коренным (mūla stambha). Два высших онтологических уровня (Садашива и Ишана Шива) не имеют формы (nişkala) и проистекают от Шивы, трансцендентной Реальности. Сущность третьего уровня, исходящая из силы желания, предстает как небесный огненный лингам, уже имеющий форму (sakala). Небесный столб четвертого уровня кристально чист, прозрачен и огромен. Пятая сущность – лингам, установленный на пьедестале в святая святых храма. Эта онтологическая иерархия освящает форму лингама в конкретной физической реальности [11. С. 174].

Всепроникающий бесконечный свет сгущается в столб, сияющий, как сотни тысяч солнц, небесный лингам, корневой столб (mūla stambha), из которого все исходит и в который все погружается. Небесные лингамы являют собой прообраз проявленного, материального sakala лингама, sthūla śarīra, установленного для поклонения или «самосуществующего». Терминология агам различает уровни тонкого тела, именуя nişkala два высших уровня и sakala три низших, в то время как пураны считают все тонкое тело nişkala.

Концепция столба (stambha) охватывает все планы, кроме высшего, полностью проникнутого интенсивным чистым светом Шивы. Установленный в храме Чидамбарама ākāśa lińga указывает на присутствие Шивы в акаше, первом элементе проявления, который, распространяясь во всех направлениях, делает пространство возможным. Акаша пронизывает другие четыре элемента и все проявленное.

Архитектурный символ небесного столба – ākāśa lińga как навершие башни (śikhara) шиваитских храмов [АП 102.4]; его можно увидеть на храмах Ориссы и Андхра Прадеша, датируемых VII–X веками. Он высится непосредственно над лингамом, находящимся в святая святых, в чреве (garbha-gŗha) храма.

Преображение отсеченного лингама в огонь, а затем в свет – это космический аналог трансмутации йога, преображающего в себе элементы грубого тела и получающего огненное тело [ср. ШвУп II.12]. Вертикальная итифаллическая форма подразумевает не фаллос в эрекции, а прямо противоположное, «удержание семени», и представляет Шиву «полностью контролирующим свои чувства и совершенно отрекшегося от плоти» (1. С. 296). Йог, трансформируя сексуальную силу, направляет ее вместо размножения на достижение освобождения.

Только миф, онтология и искусство, взятые вместе, взаимосвязанные и взаимодополняющие, позволяют осмыслить концепцию лингама.

Список использованной литературы:

1.    Bharati, A. The Tantric Tradition / A. Bharati. – London, 1970.

2.    Bhatt, N. R. Shaivism in the light of Epics, Purāņas and Āgamas / N. R. Bhatt. – Varanasi, 2008.

3.    Das, A. C. Rigvedic India / A. C. Das,. – Calcutta, 1925.

4.    Discourses on Śiva. – Bombay, 1984.

5.    Elmore, W. Dravidian Gods in Modern Hinduism / W. Elmore. – Madras, 1925.

6.    Farquhar, J. N. Outlines of the Religious Literature of India / J. N. Farquhar. – Oxford, 1920.

7.    Fergusson, J. Tree and Serpent Worship / J. Fergusson. – London, 1910.

8.    Hartland, E. S. Phallism// Encyclopaedia of Religion and Ethics / E. S. Hartland. –Volume IX, 1961. –Рp. 815–831.  

9.    Kanagasabai, V. The Tamils Eighteen Hundred Years Ago / V. Kanagasabai. – Madras, 1966.

10. Karmarkar, A. R. The Religions of India / A. R. Karmarkar. – Vol. I. – Lonvala, 1950. 

11. Kramrisch, S. The Presence of Shiva / S. Kramrisch. – Princeton, 1981.

12. Mackay, E. J. H. Early Indus Civilization / E. J. H. Mackay. – London, 1933.

13. Marshall, J. Mohenjo-Daro and the Indus Civilization / J. Marshall. – 3 vols. – London, 1931.

14. Narayana Ayyar, C. V. Oragai and Early History of Śaivism in South India / C. V. Narayana Ayyar. – Madras, 1936.

15. Nilakanta, Sastri.  A Historical Sketch of Śaivism / Sastri Nilakanta.  // The Cultural Heritage of India. – Т. IV. – Calcutta, 1956. – Рp. 63-79.

16. O’Flaherty, W. D. Asceticism and Eroticism in the Mythology of Shiva / W. D. O’Flaherty. –London, 1973.

17. Ramanujan, A. K. Speaking of Śiva / A. K. Ramanujan. – Baltimore, 1973.

18. Rāmāyana of Valmīki. – Princeton, 1996.

19. Scott, G. R. Phallic Worship / G. R. Scott. – London, 1941.

20. Slater, G. The Dravidian Element in Indian Culture / G. Slater. –London, 1934.

Sur, A. K. The Beginning of Linga-Cult in India / A. K. Sur //Annals of the Bhandarkar Oriental Research Institute .V. XIII. – Poona, 1931.