Каталог статей из сборников научных конференций и научных журналов- Любовь как основа гендерных взаимоотношений в культуре древнего мира

О. А. Отраднова

Астраханский государственный университет,

г. Астрахань, Россия

Любовь изначально была основой гендерных взаимоотношений в обществе. Период ее возникновения невозможно определить с большой долей точности. Мы придерживаемся подхода, согласно которому, любовь возникает параллельно с началом цивилизации, появление которой антропологи связывают с  отказом от инцеста. Проблема любви как основы гендерных взаимоотношений в современной культуре имеет большую степень актуальности как на Западе, так и в России. Она становится предметом  целого ряда новых научных знаний, возникших в конце ХХ века, таких как гендерология, феминология, соционика и др.

Целью данной статьи является анализ любви и ее предпосылок как основы гендерных взаимоотношений в культуре древнего мира для выявления ее сущностных характеристик, остающихся неизменными в любой период истории человечества, включая и современность, оказывая влияние на гендерное поведение и взаимоотношения.

Само появление любви, на наш взгляд, связано с поиском оснований бытия человеком, его стремлением обрести смысл существования как самого себя, так и всего мира. Первые попытки объяснения всего сущего на земле дают человеку с одной стороны, любовь как одно из природных оснований жизни, например, трансформации Хаоса в Космос, порождения Родом Вселенной, формирования и продолжения рода человеческого, а с другой – как внутреннее, духовное основание бытия, проявляющееся в обретении смысла жизни, ценности человеческого существования, а также способности на самопожертвование ради Другого и альтруизм. Таким образом, любовь изначально имеет дуальную природу, состоящую из сферы физического, где любовь есть природная сила, дающая человеку жизнь, и сферы метафизического, где любовь представляет собой духовную энергию, обретение которой и составляет смысл жизни человека и его счастье. Таким образом, сочетание физического и метафизического является имманентным противоречием любви, ее сущностной антиномией.

С психическим усложнением человека, а также с каждой новой ступенью его этического, эстетического и нравственного развития любовь приобретала все более сложные характеристики и порождала новые формы антиномий любви и их теоретическое обоснование (этот процесс не закончен и ныне, так как не закончено и становление самого человека).

Первые представления о любви, зафиксированные в источниках, дошедших до современности, восходят к шумеро-аккадскому эпосу, где Инана – Иштар – богиня плотской любви, культ ее связан с половым актом как стимулом плодородия, отправляющимся жрицами богини – гетерами. «Даже Иштар-Инана, одна из самых излюбленных и могущественных богинь, в честь  которой – не в пример другим богиням – давали имена не только девочкам, но и мальчикам, в пределах небесного «города», или «общины» богов несла функцию жрицы-блудницы» [3. С. 196]. Чувствительная и импульсивная, Иштар представляла собой противоречивое объединение крайних полюсов человеческих эмоций: от любви и благосклонности до ненависти и злобы, благодаря чему другой божественной функцией Иштар была распря и рознь. В аккадской поэме о Гильгамеше, сложенной в XXIII–XXI веках до н. э., Иштар, предлагая Гильгамешу свою любовь, хочет стать его  супругой, на что Гильгамеш указывает ей на все ее прегрешенья:

«Какого супруга ты любила вечно,

Какую славу тебе возносят?

Давай перечислю, с кем ты блудила!...»[9. С. 187–188].

Любовь в шумеро-аккадский период тождественна акту близости, имеющему священное значение для народа, роль такой любви высока, поскольку она возвышает человека над животным – в эпосе, благодаря наслаждению, испытанному от блудницы, герой Энкиду, ранее живший среди зверей «стал […] умнее, разуменьем глубже», однако супружеские отношения в этой культуре являются священными и их нарушения жестоко караются: «замуж  девушка, выдавалась так рано, а супружеская неверность каралась так жестоко,…»[3. С. 197], пишет исследователь древнейшей культуры И. М. Дьяконов. Таким образом, любовь  шумеро-аккадской цивилизации предстает в двух ипостасях: с одной стороны, это культ сексуального наслаждения, а с другой – супружеская верность и материнство.

Древнеегипетская культура, подобно шумеро-аккадской, сохраняет связь любви с актом плодородия. Хатхор – богиня любви, веселья представляет собой радость от сексуальных утех, культ этой богини – наиболее ранний в египетской цивилизации. Этой любви так же, как и в шумерской религии, противопоставляется супружеская, священная любовь, связанная с именами богов Осириса и Исиды. В мифах, посвященных этим богам, любовь предстает как созидающее начало, дающее жизнь. Супружеская любовь описана также в любовной лирике Древнего Египта:

«Любимая мужем супруга, влекущая, сладостная любовью,

С чарующими устами и приятной речью.

Все, что исходило из ее губ, было подобно творению Истины»…[7. С. 95]

Таким образом, любовь в Древнем Египте, как и в других древних цивилизациях представляет собой антиномию между любовью – телесным наслаждением и супружеской, преданной любовью, связанной также с продолжением рода, где, для одних целей служат блудницы и гетеры, не имеющие права рожать детей, а для других – женщины – матери и верные спутницы мужа [3. С. 428].

Первым источником знаний о любви в Древней Греции являются мифы, в которых любовь имеет два значения, с одной стороны – это космопланетарная сила, дающая жизнь природе и человеку и управляющая ей, благодаря любви Космос рождается из Хаоса, а богине любви Афродите подвластен и человек и все другие боги. С другой стороны любовь имеет индивидуальное значение, она представляет собой чувство, наполняющее душу эмоциями и переживаниями. В свою очередь, любовь как индивидуальное чувство, подобно любви в других древних цивилизациях, имеет два противоречивых начала, это любовь – вожделение, стремление к телесному соитию и  любовь - идеал верности и преданности. В древнегреческом эпосе представлены и эти антиномичные стороны индивидуальной любви. Любовь как стремление к телесному единству прослеживается в повествовании Овидия «Метаморфозы» о Зевсе и Ио, где, несмотря на бегство Ио, Зевс ее задержал и «стыд девичий похитил» [5].

Богата древнегреческая мифология и примерами любви преданной, стремящейся к бесконечности, преодолевающей любые препятствия, даже смерть. Таким примером вечной любви является миф об Орфее и Эвридике, где Орфей даже после ее смерти оставался верен любимой и своим путешествием в Аид утверждал вечность любви [5].

Таким образом, уже античность периода мифологии располагает знаниями об антиномичной природе индивидуальной любви, сочетающей в себе любовь к телу, вожделеющую любовь, основанную на бессознательном, безличном влечении к индивиду и любовь духовную, личную, наделяющую смыслом существование человека, помогающую преодолеть человеческое одиночество и обрести миг единения, делая партнеров уникальными и незаменимыми друг для друга.

Классический период античности, уходя в сферу этической философии, углубляет  мысль о любви как индивидуальном чувстве, сочетающем в себе вожделеющее  и духовно-преобразующее начала. Наибольшее обоснование индивидуальная  любовь получает у Платона – в  диалоге «Пир». Философ берет во внимание оба антиномичных начала: низменное, представляющее собой удовлетворение плотских желаний (Афродита Пандемос) и возвышенное, стремящееся к совершенствованию человека (Афродита Урания). О любви  Афродиты пошлой  Платон пишет, что этот Эрос «поистине  пошл и способен на что  угодно; это как раз та любовь,  которой любят люди ничтожные [6. С. 90], о другой же автор пишет: «…любовь богини  небесной…очень  ценна и для государства, и  для  отдельного человека, поскольку требует от любящего и от любимого великой  заботы о нравственном совершенстве» [6. С. 94]. Соответственно, истинная любовь, согласно Платону, есть стремление к вечному обладанию благом, цель ее – бессмертие, которое двойственно так же, как и сама природа любви: пошлая любовь стремится к бессмертию телесному с помощью продолжения рода, божественная любовь направлена на личностное бессмертие, т. е. знание, оставленное потомкам.

Исходя из того, что для античных философов первично было познание мира, а женщина в Древней Греции считалась неспособной к философским размышлениям (исключения составляли гетеры), союз с ней только отвлекал мужа от  подобных занятий, в то время как союз двух мужей способствовал большей прогрессивности мышления, можно сделать вывод о том, что смысл, вкладываемый древними греками в понимание высшего вида любви – Афродита Урания  наиболее близок к понятию дружба со всеми исходящими из этого понятия чувственными характеристиками, и свойственен, скорее, для мужчин.  Это  доказывает и Аристотель, который приравнивает любовь к дружбе, он пишет об этом следующее: «…дружба в любви предпочтительнее чувственного влечения <…> Но если больше всего от дружбы, то дружба и есть цель любви. Следовательно, чувственное влечение или вообще не есть цель, или оно есть ради дружбы» [1. С. 247]. Такое понимание любви характерно и для  Демосфена, который воспринимал женщину лишь как источник  развлечений и чувственных  переживаний: «гетер мы заводим ради наслаждения, наложниц – ради ежедневных телесных потребностей, тогда как жен мы берем ради того, чтобы иметь от них законных детей…» [2. С. 310], т. е. любовь в ее пошлом проявлении, Афродита Пандемос, связывает мужчину с женщиной и обнаруживает все его плотские потребности, в то время как любовь дружеская, Афродита Урания, стремясь к личностному прогрессу, объединяет мужчину с мужчиной, выявляя его интеллектуальное богатство.

Таким образом, античная классика дает теоретическое обоснование антиномичной природе любви, рассматривая несколько различных ступеней ее участия в жизни человека: личностное преобразование, удовлетворение телесных побуждений и продолжение рода. Философские теории любви получают свое преломление и в других формах культуры Древней Греции.

Понимание любви как смысла жизни, стремления к личностному единству проявляется в древнегреческой трагедии. «Антигона» Софокла дает представление об индивидуальной любви в ее личностном  наполнении, это пример преданной любви, которая и составляет суть существования любящего Антигону Гемона, воспринимающего казнь своей возлюбленной как потерю смысла жизни и убивающего себя:

«…Тогда, во гневе

Сам на себя, всем телом он на меч

Налег – и в бок всадил до половины.

Еще в сознанье, деву обнял он

И, задыхаясь, ток последний крови

На бледные ланиты пролил ей» [8, с. 111].

Мать Гемона, Евридика, живущая любовью к сыну и связывающая с ним все свои радости и надежды на будущее, не в силах смириться с потерей, также умерщвляет себя.

«Она сама себе пронзила сердце,

О сына горестной судьбе узнав» [8. С. 114].

Отец Гемона, Креонт, приказавший казнить Антигону, осознает всю ничтожность своего существования без любимых им жены и сына, потерянных по его вине, не видит другого выхода, как покончить со своей жизнью:

«Уведите вы прочь безумца, меня!

Я убил тебя, сын, и тебя, жена!

И нельзя никуда обратить мне взор:

Все, что было в руках, в стороне лежит…»[8. С. 114].

Таким образом, любовь в древнегреческой трагедии приобретает настолько большое значение, что завладевает рассудком человека, подчиняя его эмоциям, переживаниям, т. е. метафизическая сторона любви представляет ее как высшее благо для человека, к обретению которого он стремится всю жизнь, и потеря любимого человека равнозначна утрате ценности жизни.

Наибольшее внимание к чувственной любви, отношение к ней как одной из высших ценностей проявилось в новом жанре позднеантичной литературы – любовной прозе, возникшей в I – II вв. н. э., самым ярким примером которой может послужить повесть «Дафнис и Хлоя» Лонга, объединяющая приключенческий сюжет с любовной лирикой. В произведении Эрот предстает как наиболее могущественный Бог: «Такова его мощь, что и Зевсу с ним не сравняться. Царит он над стихиями, царит над светилами, царит над такими же, как сам он, богами,…» [4. С. 188], любовь же представляется как телесное томление, страсть, влечение, приносящее муки: «Страдают влюбленные – и мы страдаем. Забывают о пище – мы уж давно о ней забыли; не могут спать – это и нам сейчас терпеть приходится. Кажется им, что горят, – и нас пожирает пламя. Хотят друг друга видеть, – потому-то и мы молимся, чтобы поскорее день наступил. Пожалуй, это и есть любовь;…» [4. С. 188–189], излечение от любви возможно лишь в телесной близости: «Нет от Эрота лекарства ни в питье, ни в еде, ни в заговорах, разве только одно – поцелуи, объятья, да еще – нагими телами друг к другу прижавшись, лежать» [4. С. 188], что свидетельствует о воспевании и физической природы любви, ее идеализации в лирике Древней Греции.

Упадок культуры, утрата моральных ценностей, характерные для позднего эллинизма несомненно отразились и на феномене любви, который не получает в этот период дальнейшего развития в сколько-нибудь значительных теоретических или художественных произведениях.

Таким образом, любовь в культуре Древних цивилизаций формируется как «теогоническая» энергия, а также как индивидуальное человеческое чувство. Первые попытки определения сущности любви приводят к осознанию ее антиномичности, как сочетании двух противоречивых составляющих, одно из которых, физическое, рождается из природы человека и представляет собой телесное вожделение, а другое, метафизическое, порождено стремлением человека к обретению смысла жизни, бегством от одиночества и является духовным единством, неразрывным союзом двух личностей.

Список использованной литературы

1.    Аристотель. Первая аналитика // Аристотель Собр. соч.: в 4 т. –Т. 2 – М.: Мысль, 1978

2.    Демосфен Речь против Неэры // Демосфен. Речи: – В 3 т. – М.: Памятники исторической мысли, 1994. – Т. 2.

3.    Дьяконов, И. М. Люди города Ура. – М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1990.

4.    Лонг. Дафнис и Хлоя / Литература Античного мира. – М.: Художественная литература, 1969

5.    Овидий, Н. П. Метаморфозы // Н. П. Овидий. – М.: Художественная литература, 1977.

6.    Платон. Пир / пер. С. Апта / Платон. Собр. соч.: В 4 т. / под обш. ред. А. Лосева, В. Асмуса, А. Тахо-Годи – М.: Мысль, 1993. – Т. 2.

7.    Поэзия Древнего Египта / Поэзия и проза Древнего Востока. – М.: Художественная литература, 1973.

8.    Софокл.  Антигона / Античная драма / пер. с др. греч. и лат. – М.: Художественная литература, 1970.

Эпос о Гильгамеше // Поэзия и проза Древнего Востока / под общ. ред. И. Брагинского. – М.: Художественная литература, 1973.