Каталог статей из сборников научных конференций и научных журналов- Трансформация гендерных отношений в современной семье

М. А. Бутаева 

Дагестанский государственный университет, 

г. Махачкала, Россия

В настоящее время семья, как на Западе, так и в России, переживает сложные трансформационные процессы. Формирование в развитых странах в последние десятилетия новых, в основе своей эгалитарных межполовых взаимоотношений обусловило появление качественно отличных от ранее существовавших ситуаций во всей брачно-семейной системе.

На протяжении длительного времени исторического развития общества в мировом масштабе семья имела патриархально-авторитарный характер у различных народов мира и, соответственно, многие черты, характерные для данного типа традиционной семьи, были присущи и различным народам, среди которых: четкое ролевое распределение в семье между супругами и детьми при доминирующей роли мужчины (отца, мужа, старшего брата); экономическая зависимость жены и детей от мужа – главы семьи; двойной стандарт в отношении женщин; подчинение ее сексуальности репродуктивным функциям и отрицание ее как таковой у женщины; неприемлемость в общественном сознании развода и нетипичных форм семейно-брачных отношений и т. д. То есть традици­онная семья – это семья, которая по своему типу, характеру се­мейных отношений и семейного поведения соответствовала нормам и правилам семейного поведения, принятым в обществе как на формальном, так и на неформальном уровне. По этой причине тра­диционная семья в каждом обществе имела и имеет свой специфический облик. По мере развития и усложнения социальной жизни, на рубеже XIX и XX столетий, в момент разразившегося общего кризиса европейской культуры, стали очевидными признаки кризисного состояния семьи. Семья перестает быть основным способом включения молодого поколения в культурную традицию. Серьезной трансформации подверглись семейные ценности практически во всех брачно-семейных сферах.

Для российской семьи последних двух десятилетий, как и для всего общества, переход в новое качество жизни происходил скачкообразно, она неожиданно столкнулась с совершенно иными социально-экономическими и социокультурными условиями, оказавшись под воздействием ряда сопряженных друг с другом процессов, затронувших все общество в целом. Преодоление возникшего в связи с этим разрыва между традиционным сознанием и реальным бытием требовало кардинальных изменений мировоззрения как на уровне общества, так и в рамках малых групп, особенно, семьи.

Фундаментом этих перемен являются радикальные сдвиги в ролевых и статусных позициях мужчины и женщины как системообразующих начал институтов брака и семьи. С одной стороны, усиление неформального начала семейно-брачных отношений, а также универсализация гендерных ролей приводит к потере устойчивости браков, к масштабному падению уровня брачности и рождаемости. Главным субъектом такого общества становится не семья, а индивид, личность. С другой стороны, отказ от строго нормативного общественного регулирования семейной жизни людей предоставил возможность устанавливать гибкие, подвижные, удовлетворяющие интересы представителей обоих полов гендерные границы, смоделировать разнообразные семейно-ролевые конструкты с позиции гендерных взаимоотношений.

Наиболее масштабное влияние на семью имеет возросшая эмансипация индивидов, особенно женщин, (названная Бердяевым «кризисом родового начала»), и обострение проблем, связанных с кризисом институтов традиционной семейной культуры, проявляющихся в трансформации гендерных ролей в семье и формировании эгали­тарных отношений; изменении репродуктивных установок семьи, связанных с изменением роли женщины в семье и обществе и ее эмансипацией; снижении стабильности семьи и прочности семейных уз вследствие появления возможности выбора различных семейных стратегий и многократного поиска семейного счастья; многообразии типов семейного поведения и организации семьи.

Распространившиеся сегодня взгляды на взаимоотношения мужчины и женщины в браке, распределение семейных обязанностей, дифференциация труда в публичной и частной сферах позиционируются как добровольный социальный контракт равноправных агентов. Сложность в том, что подобный социальный контракт основывается на сложившихся традиционных представлениях о содержании половых ролей, подкрепленных убеждениями в «природном» предназначении полов. Именно сомнение в социокультурной и исторической неизменности в положении мужчин и женщин, вызвало к жизни необходимость в новом понятии, которое бы раскрывало природу пола не столько с биологических позиций, сколько с социокультурных. Этим можно объяснить введение в поле научного дискурса категории «гендер».

Ученые, исследующие процессы социальной трансформации в России, верно отмечают значимость семьи как центра формирования гендерных отношений [2. С. 10]. Посредством семьи транслируются следующим поколениям представления о женственности и мужественности, гендерные стереотипы и нормы, определяющие поведение мужчин и женщин.

В настоящее время, к сожалению, в отечественной научной публицистике число гендерных исследований несколько сократилось. Как справедливо замечает Н. М. Римашевская, в отличие от Запада в России не было периода массового усвоения гендерного сознания в силу фактического отсутствия гражданского общества. Более того, имел место определенный шаг назад, произошедший в первой половине 1990-х гг., названный периодом «ренессанса патриархатности» [5. С. 65].

Проблема «выбора» каждой семьей способа ролевого взаимодействия из сложного набора норм и правил, которые сейчас сосуществуют в нашем обществе, является одной из наиболее важных. Семейные роли образуют достаточно сложный комплекс взаимодействующих и взаимоопределяющих друг друга социальных ролей. В условиях наличия разнообразных норм и образцов ролевого поведения, становление ролевой структуры семьи как социокультурного феномена, адаптация супругов друг к другу, выработка стиля семейной жизни тесно переплетаются с межличностными отношениями супругов и их социальными установками.

Проблема выбора, принятия семьей того или иного ролевого образца неотделима от формирования отношения членов семьи к этому образцу, к своей роли в семье и к выполнению ролей другими членами семьи.

В современных условиях, складывается тенденция к возрастанию автономности супругов, так как интересы каждого из них разнообразнее семейных, и круг значимого общения выходит за рамки супружества.

Наиболее значительные перемены произошли в социальных ролях и в самой системе жизненных ориентиров современной женщины. На первом месте все очевиднее ценности самореализации, индивидуальной успешности, социальной престижности, тогда как традиционные фамилистические установки на семью и детей как главные ориентиры жизни женщины постепенно, но устойчиво отходят на второй план и все более архаизируются. Кроме того, нельзя не отметить и такие новые характеристики брачного портрета женщины, как наличие у нее, как правило, серьезного и разнообразного сексуального опыта.

Не менее глубокими выглядят изменения и в ролестатусных характеристиках другого пола – мужчин. Важнейшее из них – утрата современным мужчиной традиционной монополии на брачном рынке, в частности социального, приоритета на выбор партнера, – очевидное следствие уже общепризнанной тенденции гендерной эгалитаризации в семейных отношениях. Из бесспорного субъекта брачного выбора мужчина трансформируется в одного из возможных партнеров по брачному рынку, что, конечно, является существенным социальным сдвигом в гендерной структуре семейно-брачных отношений.

Еще одну серьезную культурную трансформацию, причем пока еще малоосознаваемую исследовательской мыслью, отмечает Е. Ф. Молевич [4], который видит в ее основе – растущую инфантилизацию (в другой терминологии – «кризис мужской идентичности») молодых и не очень молодых мужчин, наблюдаемое снижение их «самости» – самостоятельности в образе жизни, самообеспечиваемости, самоответственности и инициативности в поведении и т. д.

Последствия этих изменений в социальном статусе для взаимоотношений полов в семейно-брачной сфере неоднозначны. С одной стороны, они определили тенденцию все большего ослабления официальных брачно-семейных связей. Об этом свидетельствуют такие явления, как: стабильное снижение числа заключаемых браков, повсеместно растущий в последние годы средний возраст вступления в первый брак [3], возросшие темпы роста внебрачной рождаемости; высокий уровень разводимости: сейчас распадается примерно каждая вторая брачная пара, причем приоритет в инициировании этого распада – в 60–80 % случаев – за женщинами [7], усиливающаяся популярность незарегистрированных «свободных» браков, характерная не только для молодежи, но и людей старших возрастов.

С другой стороны, отмеченные выше существенные сдвиги в социальном положении полов определили становление в XXI в. нового гендерного качества самих брачно-семейных отношений. Произошла глубокая институциональная перестройка всей системы брачно-семейных отношений, связанная, преимущественно, с «гендерной революцией», в ходе которой на смену традиционному патриархальному браку с приоритетной ролью мужа приходит все более выраженная эгалитарная форма брака с очевидным и реальным равноправием супругов. При переходе к супружеской семье (постсовременной) все труднее определить «главу семьи». Индивидуализация мужчин (расширение избирательности, рост интегральной ответственности и автономии от социальных общностей) и распространение этих качеств на женщин, на общем фоне экономи­ческой и гражданской эмансипации. Это находит свое отражение и в условии обязательного взаимосогласия в брачном выборе, и в растущей унификации полоролевых статусов, в равноценности  вклада в материальную состоятельность семьи и, как следствие – в нивелировании традиционно высокого мужского статуса «главы семьи».

Отмеченное выше приводит к автономизации и индивидуализации членов семьи. Подобные процессы на уровне семьи приводят к модернизации ее ценностной структуры, на лидирующие позиции выходит ценность супружеской автономии. «Автономия выражается в том, что интересы мужа и жены разнообразнее семейных, а потребности и круг общения каждого из супругов выходит за рамки брака. Их эмоциональные устремления регулируются не столько обычаями и традициями, сколько психофизиологическими особенностями, нравственными принципами и эстетическим идеалом» [1. С. 181]. «Современный, даже вполне социализированный человек, – автономен. В техногенном мире большинство людей не действуют по тотально заданным шаблонам, всегда остается место для вариаций и самостоятельных решений... Чем выше уровень цивилизационно-культурного развития общества, тем полнее член такого социума сознает себя как индивидуальность. Тем, в принципе, насущнее его потребность в обособлении» [1. С. 177–178].

Качественно изменившийся культурно-образовательный потенциал полов начинает играть все большую роль в формировании стабильного брака, причем с опорой на факторы культурной идентичности, взаимного интереса, духовной и психофизиологической совместимости.

Список использованной литературы

1.    Голод, С. И. Семья и брак: историко-социологический анализ / С. И. Голод. – СПб.: ТОО ТК Петрополис, 1998.

2.    Здравомыслова, О. М. Семья и общество: гендерное измерение российской трансформации / О. М. Здравомыслова. – М.: Едито-риал УРСС, 2003.

3.    Келли, Г. Ф. Основы современной сексологии / Г. Ф. Келли. – СПб., 2000.

4.    Молевич, Е. Ф. Гендерные сдвиги в современных брачно-семейных отношениях: смена парадигмы / Е. Ф. Молевич // Женщина в российском обществе. – 2002. – № 2–3. – С. 38–42.

5.   Римашевская, Н. М. Реформирование социальной сферы в кон­тексте гендерных отношений / Н. М. Римашевская // Гендер как инструмент познания и преобразования общества. – М.: РОО МЦГИ – ООО «Солтэкс», 2006. С. 58–69.

6.    Розанов, В. В. Семейный вопрос в России: монография / В. В. Розанов. – СПб., 1993.

Семья на пороге третьего тысячелетия. – М., 1995.