Каталог статей из сборников научных конференций и научных журналов- Мифологема «счастливое детство» в советском кинематографе 1920–1980 гг.: ценностный аспект

И. А. Зайцева Кандидат культурологи, доцент,

Самарский государственный институт культуры,

г. Самара, Россия

Одной из важнейших ценностей любого общества, народа, нации являются дети. Каждая культура формирует самобытную ценностную модель детства, в становлении и осмыслении которой огромную роль играют идеологические установки существующего в стране политического режима.

Духовные ценности, в том числе художественные, с точки зрения Н. В. Чирковой, создаются на национальной почве и являются предметом законной национальной гордости людей, живущих в тех или иных странах. Эти ценности несут на себе неизгладимую печать своего времени, национальных форм бытия; в них воплощены индивидуальные черты и особенности их создателей. Одновременно духовные ценности интернациональны, являются общечеловеческим достоянием. Они создаются предшествующими поколениями многих стран, вовлеченных в общекультурный процесс, и служат людям не одной эпохи [6, с. 353].

Категория счастья – многомерное интегративное ментальное образование, включающее положительную общеаксиологическую оценку и оценку эмоциональную собственной судьбы. В сознании взрослых постсоветского периода прочно укоренился миф о детстве в СССР как о самой счастливой поре жизни, как одной из значимых жизненных ценностных ориентиров. В период экономического и социального кризиса 90-х годов, образ советского детства стал восприниматься как «потерянный рай».

Огромное значение в этом сыграла советская мифологема «счастливое детство», которая сформировалась на основе «устойчивого представления о невозможности вернуться в детство и одновременного признания за детством жизнетворящей силы, «скрепляющей» одно поколение семьи с другим, позволяющей не забывать себя настоящего и, как следствие, не терять свое личностное начало» [3].

Советская мифологема «счастливое детство» сформировавшаяся в 1930–1940-х гг. строилась на идеях воспитания «нового» советского человека, свободного от предрассудков и недостатков предшествующего поколения, способного построить счастливое будущее.

СССР, согласно этому мифу – место абсолютного счастья детей, своеобразный «рай» на земле, который можно сделать еще лучше, что зависит, согласно государственной идеологии, от самих советских детей.

Детство в этот период стало восприниматься, как наиболее благоприятный период для формирования советской идентичности, для чего создавалась разветвленная институциональная сеть детства. «Детские государственные учреждения, по мнению Е. Ю. Удалых, представлялись успешными лабораториями по созданию нового социального вида, призваны были помочь ребенку независимо от пола, социальной и национальной принадлежности пройти все этапы социализации. Государственная забота о детстве преследовала идеологические цели конструирования человека нового типа, как наиболее адекватного члена социалистического общества: стойкого, выносливого, преданного Родине и идеалам партии, в воспитании, которого особую роль играл труд» [5].

Быстрому усвоению официально принятых норм и ценностей, навязывавшихся коммунистической идеологией способствовала развитая визуально-символическая культура детства, где сформировался свой иконографический канон изображения «счастливых» советских детей.

«Концепт детства, разрабатывавшийся отечественными мыслителями исследуемого периода, по мнению П. Ю. Ермолаева, реализовывался преимущественно через образы «ребенка-взрослого» (прежде всего в государственной идеологии) и «ребенка-чуда», способного преобразовать мир… Детство в пространстве коммунистического искусства – это не просто образ конкретного ребенка в его реальной жизни, это ребенок-плакат, ребенок, несущий и объясняющий зрителю определенное социальное и культурное содержание» [1, с. 4].

В эстетике соцреализма детские образы использовались преимущественно как иллюстрации концепта «Счастливого детства в советской стране», а также таких его частных аспектов, как дружба народов; полная счастливая советская семья; образ вождя – любимца всех советских детей, готового заменить детям-сиротам родного отца; образ пионера.

Образ вождя с ребенком на руках, либо окруженного улыбающимися детьми на фоне Кремля и сопровождающий его лозунг: «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство», нашли отражение во всех визуальных проектах и видах искусства советской эпохи: плакатах, транспарантах на демонстрациях и парадах, марках, открытках, в мультфильмах, кинолентах, фотоискусстве.

Кино, как наиболее мобильный и массовый вид искусства отражает процессы, происходящие в обществе и принимает активное участие в формировании морально-нравственных ценностей, стереотипов поведения, культурной идентичности граждан. Советский детский кинематограф сыграл огромную роль в пропаганде мифологемы «счастливого советского детства», согласно которой коллектив детей, создав отделенный от взрослых игровой авантюрный мир, помогая друг другу в трудных ситуациях, социализируются в процессе своей игры даже лучше, чем, если бы их воспитывали взрослые. Ребенок, как одна из социальных ценностей, залог будущего новой советской России – ведущий мотив творчества режиссеров-кинематографистов указанного периода.

Три периода советской политической истории – «сталинизм», «оттепель» и «застой» – воплотили в киноискусстве различные варианты политических мифов о «счастливом советском детстве», различные варианты ценностных установок.

Для детского кинематографа сталинской эпохи характерен образ ребенка, который как можно быстрее должен стать сознательным членом коммунистического общества, борющегося за идеалы коллективизма, социального героизма. Смысл счастья в кинолентах данного периода выражался в таких аксиологических категориях как честность, самопожертвование, любовь к Родине.

Для детского кинематографа сталинской эпохи характерны также темы детской беспризорности, борьбы детей на ровне со взрослыми за идеалы Советской власти, против различных угнетателей, их жертвенности во имя спасения Родины, тема соцсоревнований пионеров (лучших из лучших советских ребят, коллективных героев эпохи). Образ ребенка той эпохи был однозначен – он как можно быстрее должен включиться в процесс социалистического строительства, стать сознательным членом коммунистического общества, борющегося за идеалы коллективизма, социального героизма, далеких от духовно-нравственной сферы ребенка.

Для детских кинофильмов послевоенного периода смысл счастья выражался в таких аксиологических категориях как честность, труд, любовь к Родине.

Хрущевская «оттепель», принесшая новые культурные ценности, начала пересмотр и перелицовку культурной мифологии и иконографии, унаследованной от сталинской культуры. В 1960-е гг. появляется так называемый «проблемный фильм», который «постепенно превратился в особый жанр, с непременным повторяющимся набором составляющих: положительные и отрицательные юные герои, их первые жизненные испытания, борьба истинных ценностей с ложными, позитивный нравственный вывод» [2].

В детском кино данного периода образ «счастливого детства» продолжает развиваться, наслаивая на себя новые ценностные установки гуманизма и творческой самореализации личности, полной ответственности за будущее своей страны. Смысл детского счастья в кинематографе начинает связываться с такими ценностными категориями, как дружба, честь, любовь, добро, преданность долгу и пр.

В период 1970–1980 гг., когда индивидуализация и ценность частной жизни существенно потеснили практики коллективизма, в кинематографе формируется модель «автономного детства», которое предполагает наличие отдельного детского мира. Герои этих фильмов – антропоморфные сказочные существа, у которых нет серьезной цели в жизни, они не связаны с учебой, они просто играют: Буратино, Красная Шапочка и пр. Авторы кинофильмов начинают уделять внимание внутреннему миру ребенка, их местам, частным и даже эгоистичным желаниям. Счастье для нового поколения советские детей – это крепкая дружба, свобода в принятии решений, уважение товарищей.

Согласно мифологеме «счастливое детство», нашедшей воплощение в советском массовом кинематографе 1920–1980-х гг., коллектив детей, создав отделенный от взрослых игровой авантюрный мир, открывает для себя ценности «взрослой» советской жизни как подлинные. Такие дети, помогая друг другу в трудных ситуациях, взрослеют и социализируются в процессе своей игры даже лучше, чем, если бы их воспитывали взрослые. 

Визуальный и политический фетиш «счастливого детства» выполнял педагогическую функцию, был адресован, главным образом для несовершеннолетних детей, наиболее восприимчивых к конструированию новой идеологии. Общим для всех этапов советского детства было постоянное внимание государства к способам воспроизводства детей как будущих советских граждан. Распад советского государства влечёт за собой развал системы детского кинопроизводства. Делать фильмы для детей становится невыгодным и неинтересным.

Современный кинематограф продуцирует детские фильмы и сериалы, в которых ребенку трудно найти достойные примеры для подражания. В результате борьбы за телевизионные рейтинги в обществе разжигается конфликт поколений, возникает негативный образ современной молодежи, подрывается авторитет взрослых. В связи с обеднением «детского» кинематографа после распада СССР, для того, чтобы составить более-менее полную картину детства, при анализе приходится прибегать не только к собственно детским картинам, но и к «фильмам для семейного просмотра» или фильмам иных жанров, которые так или иначе репрезентируют детство.

Современный кинематограф должен, с нашей точки зрения, уделять особое внимание вопросам воспитания гражданственности и патриотизма у подрастающего поколения. «Все это способствует определению природных задатков, для развития творческих способностей, привлечения к возрождению, сохранению и улучшению культурных ценностей накопленных поколениями, развития объективной самооценки и саморегуляции поведения, способности прочной адаптации в социуме – на наш взгляд, это самые актуальные проблемы, решение которых приведет к нормализации духовного здоровья подрастающего поколения» [4, с. 48].

Одним из путей выхода из сложившегося культурного кризиса должна стать, с нашей точки зрения, целенаправленная культурная политика государства, первостепенным в которой является метод позиционирования и трансляции позитивных традиционных ценностей, таких как добро, честь, достоинство, здоровье, семейное благополучие.

Библиографический список

1. Ермолаев П. Ю. Феномен детства в отечественной культуре 20–40-х гг. ХХ века (философско-антропологический анализ): автореф. на соиск. ученой степени канд. философ. наук; Ленингр. гос. ун-т им. А.С. Пушкина. – СПб., 2011. – 19 с.
2. Кожевников А. Советский детский кинематограф 1960 – середины 80-х гг. как средство воспитания и идеологической борьбы // URL: http://forum-msk.org/material/society/788708.html]. (дата обращения: 12.04.2016).
3. Пустошкина Т. В. Мифологема детства в русской прозе 20–40-х гг. XIX века, ее своеобразие и развитие: автореф. на соиск. ученой степени кандидата филологических наук; Моск. пед. гос. ун-т.- Псков, 2011. – 211 с. // URL: http://www.dissercat.com. (дата обращения: 13.04.2016).
4. Седова Е. Д., Самсонова И. В. Современные проблемы духовного здоровья детей и роль образования в его формировании // Научный поиск. – 2015. – № 2.1. – С. 48–50.
5. Удалых Е. Ю. Образы детства в русской культуре и философии: автореф. на соиск. ученой степени канд. философ. наук; Воронеж. гос. ун-т. – Белгород, 2012. // URL: http://dibase.ru/article/29102012_96999_udalyh. (дата обращения: 11.04.2016).
6. Чиркова Н. В. Ценностное основание культуры как фактор цивилизационных изменений // Культура, наука, образование: проблемы и перспективы : материалы IV всероссийской научно-практической конференции. – 2015. – С. 353–356.