Каталог статей из сборников научных конференций и научных журналов- Правовое взаимодействие России и Украины в наследственном праве

Н. С. Бессараб

Кандидат юридических наук, доцент,

 Тульский государственный университет,

г. Тула, Россия

Федеральный закон от 26 июля 2017 г. N 201-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О введении в действие части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Закон N 201-ФЗ) [1] по своей правовой природе представляется уникальным, поскольку создает прецедент исключительного явления для национальной правовой системы – действия иностранного законодательства в Российской Федерации.

В связи с принятием в Российскую Федерацию Республики Крым и образованием в составе Российской Федерации двух новых субъектов – Республики Крым и города федерального значения Севастополя, Договором между Российской Федерацией и Республикой Крым о принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов от 18 марта 2014 г. [2] ратифицированным Федеральным законом от 21 марта 2014 г. N 36-ФЗ, Федеральным конституционным законом от 21 марта 2014 г. N 6-ФКЗ «О принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов – Республики Крым и города федерального значения Севастополя» и иными актами федерального законодательства предусмотрено осуществление интеграции новых субъектов Российской Федерации в правовую систему России. Процесс такой интеграции предполагает внесение соответствующих изменений в действующие акты федерального законодательства, отражающие наличие в составе Российской Федерации новых субъектов и их статус, в том числе определение действия российского наследственного законодательства на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя.

Российское право для «бывших» украинских граждан было вынуждено допустить использование в правовом регулировании наследственных отношений с их участием украинского законодательства, с другой стороны, устанавливая переходный период, обеспечить в будущем полную подчиненность юрисдикции российского наследственного законодательства, что поднимает проблемы действия украинского наследственного закона в Российской Федерации во времени, в пространстве и по кругу лиц.

Первоначально законопроект N 1172516-6 (ставший Законом N 201-ФЗ) [3] помимо названия «О внесении изменений в Федеральный закон «О введении в действие части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» включал уточнение, что он касается регулирования особенностей применения раздела V Гражданского кодекса Российской Федерации к отношениям по наследованию на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя.

Во втором чтении законопроект N 1172516-6 получил уточнение «О внесении изменений в Федеральный закон «О введении в действие части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» в части регулирования особенностей применения раздела V Гражданского кодекса Российской Федерации к отношениям по наследованию на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя».

И лишь только в третьем – окончательном – чтении он утратил данный «addendum», что с точки законодательной техники было абсолютно справедливо, поскольку территориальная привязка к отношениям по наследованию к Республике Крым и городу федерального значения Севастополю не могла обеспечить наследственные права «новых» граждан Российской Федерации (Указание здесь на граждан Российской Федерации является условным, поскольку аналогичные права предоставлены иностранцам и лицам без гражданства (т.е. не захотевшим в связи с присоединением Республики Крым принять российское гражданство, но оставшимся проживать на присоединенных территориях и, как следствие, попавшим под российскую юрисдикцию), реализовавших свои завещательные права или определивших свой наследственно-правовой статус наследника до 18 марта 2014 г., а в последующем изменивших место своего постоянного жительства и, как следствие, место открытия наследства. На самом деле «новые» граждане Российской Федерации могли изменить свое место жительства за прошедший период, но эта смена никак не должны была повлиять на их особые наследственные права, данные тем «новым» гражданам, кто остался проживать на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя.

Общая норма Закона N 201-ФЗ была вполне ожидаема и соответствует общепринятым представлениям о введении в действие новых законов, в том числе на новых территориях. Законом N 201-ФЗ Федеральный закон от 26 ноября 2001 г. N 147-ФЗ «О введении в действие части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» дополняется ст. 11 следующего содержания: «Статья 11. Положения раздела V «Наследственное право» части третьей Кодекса применяются к отношениям по наследованию на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя, если наследство открылось 18 марта 2014 г. и позднее. В случае открытия наследства до 18 марта 2014 г. к указанным отношениям применяются положения законодательства, действовавшего на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя до 18 марта 2014 года...».

Следует также сделать одно существенное уточнение. Федеральный закон от 3 июля 2016 г. N 333-ФЗ «О внесении изменений в статью 225 части первой и статью 1151 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации», которым в число субъектов наследования выморочного имущества был включен город федерального значения Севастополь, вступил в силу 4 июля 2016 г., а значит, выморочные наследства, открывшиеся по 3 июля 2016 г., должны обращаться в собственность муниципальных образований, находящихся на территории г. Севастополь, а не в собственность объединяющего их города федерального значения Севастополя. Иной порядок был бы возможен, если бы Федеральному закону от 3 июля 2016 г. N 333-ФЗ «О внесении изменений в статью 225 части первой и статью 1151 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» была придана обратная сила (ст. 4 ГК РФ).

Закон N 201-ФЗ сохраняет в юридической силе все завещания (в том числе совместные завещания супругов, которые так и не стали пока правовой реальностью в России), совершенные в соответствии с законодательством, действовавшим на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя до 18 марта 2014 г., вне зависимости от момента открытия наследства (ч. 2 ст. 11 Закона N 147-ФЗ). В случае оспаривания завещаний (в том числе совместных завещаний супругов), совершенных в соответствии с законодательством, действовавшим на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя до 18 марта 2014 г., согласно Закону N 201-ФЗ будут применяться правила об основаниях недействительности завещания, действовавшие на день совершения завещания (ч. 7 ст. 11 Закона N 147-ФЗ).

Для обеспечения правового регулирования наследственных отношений, возникающих из совместного завещания супругов, Закон N 201-ФЗ имплементирует из украинского наследственного законодательства следующие ключевые нормы, содержащиеся в ГКУ (ст. 1243):

1) после смерти одного из супругов, составивших совместное завещание, доля в праве общей совместной собственности на имущество, нажитое супругами во время брака, переходит пережившему супругу. После смерти пережившего супруга право наследования имеют лица, определенные супругами в совместном завещании (ч. 3 ст. 11 Закона N 147-ФЗ);

2) при жизни супругов каждый из них имеет право отменить совместное завещание (ч. 4 ст. 11 Закона N 147-ФЗ);

3) совместное завещание супругов утрачивает силу при расторжении брака (ч. 5 ст. 11 Закона N 147-ФЗ);

4) совместное завещание супругов не может быть отменено или изменено после смерти одного из супругов. Завещание пережившего супруга, составленное после смерти другого супруга, действует в части, не противоречащей совместному завещанию супругов (ч. 6 ст. 11 Закона N 147-ФЗ).

Также Закон N 201-ФЗ включил в порядок наследования по закону еще одну – промежуточную между четвертой и пятой – очередь – граждан, относящихся в соответствии с законодательством, действовавшим на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя до 18 марта 2014 г., к наследникам четвертой очереди по закону. Согласно ст. 1264 ГКУ в четвертую очередь право на наследование по закону имеют лица, проживавшие с наследодателем одной семьей не менее пяти лет до времени открытия наследства. Это могут быть любые родственники наследодателя – наследники, не относящиеся к наследникам первой, второй и третьей очереди, а также свойственники или абсолютно «посторонние» лица (например, сожитель, что в быту именуется гражданским супругом).

Такие лица могут быть призваны к наследованию до наследников пятой очереди в соответствии с законодательством Российской Федерации при одновременном наличии следующих условий:

1) нет наследников первой, второй, третьей, четвертой очереди в соответствии с законодательством Российской Федерации;

2) обстоятельства, влекущие за собой призвание к наследованию в соответствии с законодательством, действовавшим на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя до 18 марта 2014 г., установлены судом в порядке, предусмотренном гражданским процессуальным законодательством;

3) наследство открылось в течение пяти лет после 18 марта 2014 г. (ч. 8 ст. 11 Закона N 147-ФЗ).

Примечательно, что Закон N 201-ФЗ прямо не устанавливает, что эти правила касаются только наследств на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя, открывшихся в течение пяти лет после 18 марта 2014 г. Будет ли это правило действовать, если, например, наследодатель до 18 марта 2014 г. с сожительницей проживал на территории Республики Крым, а позднее вместе с ней переехал на постоянное жительство в Республику Татарстан, где 18 марта 2017 г. скончался, в совокупности прожив с ней одной семьей более пяти лет до времени открытия наследства?

Как было указано выше, ни в названии, ни в преамбуле Закон N 201-ФЗ не предусматривает действие его норм исключительно к отношениям по наследованию на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя, иначе нам пришлось бы сделать вывод, что в случае открытия наследства за пределами этих двух территорий завещания умерших, совершенные ими до 18 марта 2014 г. в соответствии с украинским законодательством, не имеют юридической силы. Да и системное толкование ст. 11 Закона N 147-ФЗ, которая была включена Законом N 201-ФЗ, позволяет нам сделать вывод, что в тех случаях, когда законодатель хотел «привязать» вводимые нормы только к наследствам на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя, он прямо в соответствующих частях на это указывал (см., например, ч. ч. 1, 9, 10 ст. 11 Закона N 147-ФЗ). Надо полагать, Верховному Суду Российской Федерации придется в этой части дать толкование, но я бы дополнил условия призвания таких лиц к наследованию четвертым обстоятельством, что совместное проживание одной семьей началось до 18 марта 2014 г. на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя.

Необходимо отметить, что в настоящее время цифровые технологии дополняют, а порой и серьезно «теснят» классические гражданско-правовые формы. В глобальном аспекте речь идет не о единичных электронных сделках, а о виртуальной реальности, объединяющей традиционные гражданские правоотношения, обремененные «электронным» элементом, отношения по поводу объектов, создаваемых и функционирующих в виртуальном пространстве, отношения по поводу доступа в социальные сети. Виртуальная реальность заняла особое место в жизни современного человека – она является не только средой общения, глобальной системой поиска информации или информационной платформой нового уровня, она способна как отображать действительность, так и преображать ее [цит. по 4].

Под влиянием виртуальной реальности в ином, «преображенном», виде перед нами предстают все социальные явления, включая и само право, и его отдельные институты. В свете этого перспективной задачей юридической науки должен стать анализ влияния виртуальной среды на те или иные правовые явления, выявление изменения последних вследствие воздействия этой среды.

В отношении сделок и договоров, заключаемых с помощью электронных средств связи, необходимо определить их место в традиционной системе сделок, выявить их характерные черты и переосмыслить особенности их заключения и расторжения [5]. В отношении сферы наследственного права, включая распоряжения на случай смерти, часть из которых может быть отнесена к сделкам, следует концептуально определиться в части возможности их существования в электронной форме или составления с применением элементов цифровой среды. В настоящее момент в силу строго личного характера распоряжений на случай смерти однозначно положительный ответ вряд ли возможен.

При этом нельзя оставить без внимания и то, что под влиянием социально-демографических и иных факторов изменяется потребность общества в определенных механизмах наследственного права, включая квазинаследственные распоряжения на случай смерти. Е. Ю. Петров отмечает, что с ростом продолжительности жизни, со старением населения следует стимулировать дарения, учитываемые при разделе наследства, пожизненные ренты, прижизненные фонды и другие механизмы, позволяющие передавать имущество «авансом» [6] Все указанные механизмы, включающие и распоряжения на случай смерти, могут формироваться под воздействием цифрового формата и элементов цифровой среды.

Сегодня существенное значение имеет вопрос о возможности физического лица распорядиться на случай смерти «цифровыми активами», под которыми мы понимаем определенную совокупность неимущественных благ, персональных данных, информацию о наследодателе (аккаунты, пароли доступа к социальным сетям, файлообменникам, электронным «кошелькам», банковским счетам и т. д.). В обычном, нотариально удостоверенном завещании такая информация в силу ее изменчивости и иных факторов вряд ли уместна.

В современной практике можно встретить различные подходы к решению проблемы завещательного распоряжения цифровыми активами.

Например, компания Legacy Locker в подтверждение регистрации пользователя на сайте компании и оплаты услуг предоставляет клиенту две клубные карты, одну из которых он может передать близкому человеку с тем, чтобы тот в случае смерти клиента мог связаться с администрацией сайта и получить доступ к цифровому наследству умершего.

Зарегистрированные пользователи социальной сети Facebook имеют возможность определить, кто будет управлять их страницей после смерти, что можно приравнять к распоряжению на случай смерти. Пользователю сети как наследодателю доступны три опции: автоматическое удаление аккаунта, превращение профиля в так называемую страницу памяти и завещание аккаунта конкретному лицу [7].

В обозначенных случаях, по сути, речь идет о распоряжении неимущественными благами физического лица на случай смерти, что в некоторой мере не согласуется с законодательными нормами (ч. ч. 2 и 3 ст. 1112 ГК РФ; п. 1 ч. 1 ст. 1219 ГК Украины) и доктриной наследственного права, отрицающей возможность включения в состав наследства благ неимущественного характера. Но распоряжение «цифровыми активами» на случай смерти нуждается в теоретическом обосновании и законодательном закреплении, например, это может найти выражение в создании отдельного завещательного распоряжения «цифровыми активами», сходного с завещательным распоряжением вкладчика банку, другим финансовым распоряжением.

Регламентация всех групп отношений, формирующихся в виртуальном пространстве, в современных постсоветских государствах, в том числе и Украине, явно недостаточна, практика требует разработки работающих правовых моделей в этой сфере. С учетом потребностей оборота влияние цифровой среды ощущают классические гражданско-правовые формы.

Так, стороны нередко прибегают к технической фиксации порядка заключения обычной сделки, и, например, в нотариальной практике по соглашению сторон используется видеозапись процесса заключения и нотариального удостоверения сделки. Особенно это востребовано для завещаний, которые после смерти завещателя нередко становятся предметом судебных споров. Законодательство в этой части явно отстает, так как вовсе не регламентирует фиксацию процесса заключения и нотариального удостоверения завещания (равно как и любой иной сделки). Этот пробел, безусловно, необходимо восполнить.

В развитие сказанного следует подчеркнуть, что и цифровая фиксация процесса совершения и нотариального удостоверения сделки должна получить доказательственное значение в суде, в частности, по делам о признании такой сделки недействительной. Использование цифровых технологий для подтверждения сделок в существующих формах должно стать одним из направлений влияния цифровой среды на традиционные гражданско-правовые отношения.

И последнее, Закон N 201-ФЗ сохранил имеющее в украинском законодательстве правило, что физическое лицо, являющееся наследником по закону следующих очередей, может по решению суда получить право на наследование вместе с наследниками той очереди, которая имеет право на наследование, при условии, что оно в течение длительного времени заботилось, материально обеспечивало, предоставляло другую помощь наследодателю, который через преклонный возраст, тяжелую болезнь или увечье был в беспомощном состоянии (п. 2 ст. 1259 ГКУ). Если в российском законодательстве таким правом обладают иждивенцы, то, как видно из представленной статьи, согласно ГКУ этим правом наделяются лица, которые, наоборот, осуществляли иждивение наследодателя. Однако это правило будет действовать только при открытии наследства на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя в течение пяти лет после 18 марта 2014 г., причем длительность будет определяться судом, поскольку указанный в ч. 9 ст. 11 Закона N 147-ФЗ пятилетний срок касается не иждивения, а открытия наследства.

Библиографический список

1. Федеральный закон от 26.07.2017 N 201-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О введении в действие части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» // «Собрание законодательства РФ», 31.07.2017, N 31 (Часть I), ст. 4750
2. «Договор между Российской Федерацией и Республикой Крым о принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов» (Подписан в г. Москве 18.03.2014) // «Собрание законодательства РФ», 07.04.2014, N 14, ст. 1570.
3. Проект Федерального закона N 1172516-6 «О внесении изменений в Федеральный закон «О введении в действие части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» в части регулирования особенностей применения раздела V Гражданского кодекса Российской Федерации к отношениям по наследованию на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя» (ред., принятая ГД ФС РФ в I чтении 14.04.2017) В данном виде документ опубликован не был // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 25.06.2019).
4. Пожидаева И. Симулякрность как основа манипулятивного дискурса блога: лингвофилософский аспект // Studia linguistica. 2012. Вып. 6 (2). С. 347.
5. Харьковская цивилистическая школа: о договоре / И.В. Спасибо-Фатеева, О.П. Печеный, В.И. Крат и др.; под общ. ред. И.В. Спасибо-Фатеевой. Харьков: Право, 2017. С. 142.
6. Петров Е. В защиту реформы наследственного права (https://zakon.ru/blog/2016/12/25/v_zaschitu_reformy_nasledstvennogo_prava).
7. Степанов В. Facebook разрешил пользователям завещать собственные аккаунты (https://tjournal.ru/p/fb-afterdeath).