Каталог статей из сборников научных конференций и научных журналов- К вопросу об отражении разных языковых единиц гендера

М. А. Абдувахабова, соискатель,

mahin.abduvahabova@mail.ru,

ORCID 0000-0001-5989-5716

Узбекский государственный университет мировых языков,

г. Ташкент, Узбекистан

Состав языковых средств подразделяется на единицы языка, более того на экстралингвистические и семиотические, влияния их культур разных народов, прежде всего, необходимо распознавать и осваивать культуру других народов посредством этих языковых средств. Следовательно, предмет этой статьи подразумевает исследование различных гендерных лингвокультур (английские и итальянские языки – флективные, узбекский язык – агглютинативный) при помощи языковых средств. Осмысление пола не только как природного, но и как конвенционального феномена, неодинаково проявляющегося в различных культурных и языковых сообществах на различных этапах их развития, стимулировал изучение лингвистических механизмов проявления гендера [2] в языке и коммуникации. В контексте такого подхода были сформулированы общие принципы гендерных исследований, важнейшие из которых – признание конвенциональности гендера, изучение специфики гендерных стереотипов фемининности и маскулинности и их функционирования в языке, выявление особенностей гендерной парадигматики в межязыковой и межкультурной коммуникации. В качестве ментального продукта гендерные стереотипы используются не только посредством невербальных единиц, но возможно посредством языковых средств. Обычно гендерные стереотипы исследуются в двух направлениях, то есть как гендерные роли (saw ≠sweep, merchandising≠ preparing food, dishes; arare (вспахивать землю) ≠ assistere (оберегать); совчи қўймоқ≠ қавимоқ, дўлвор ≠ муштипар, жаҳонгир≠ мастон кампир), и как гендерные идентификации (trousers≠skirt, shirts≠ apron, armata≠bambola (кукла), камар≠балдоқ, камон≠кокил). Любой стереотип по способу употребления имеет варианты использования: стереотипы → символы: следующие архетипные символы привели к появлению гендерных стереотипов – men are from Mars, women are from Venus космогонические символы, подобные Марсу и Венере, happy is the bride that the sun shines on квазисимвол солнце использованный посредством фразеологического оборота, в узбекской мифологической природе оқлик (белая ткань в виде дара со стороны представителей невесты является знаком согласия на бракосочетание) и қирқ қиз (знак чистоты и девственности, в основном, воплощаемое в качестве “ключа к счастью” священное место поклонения). Стереотипы→образы касательно объекта, возникшие в период сравнения (a dolly bird, doll (кукла – стройная, красивая); bunny (заяц – малютка-дочка); cat (кошка – злая, гневная женщина); cherry(вишня – молодая девственная девушка); cock (петух – мужчина-драчун); учитывая женские ассоциативные образы в итальянском языке balena (кит – полная женщина), pupattola (кукла – статная и стройная женщина), civetta (сова – жеманная, кокетливая); в узбекском языке если гул (девочка – цветок дома, мальчик – соловей, у каждого цветка есть свой покупатель), куғирчоқ, илон ( коварная женщина) ассоциируются с качествами женщин, то действия мужчин показываются через следующие примеры: той, тойчоқ (жеребёнок), хўроз (скандальный и драчливый мужчина), қучқор (упёртый, драчливый мужчина). Следующий вариант гендерного стереотипа – гендерная метафора. Свойство образности метафоры определяется использованием другого объекта, не имеющего абсолютно никаких связей к родам: virgin territory (территория, где не ступала нога человека), motherland (Родина), в итальянском языке vino vergine (недозрелое вино), lavori donneschi (ручная работа, ткачество); в узбекском языке гапнинг онаси (суть дела), қиз оши, момо ер, она табиат, она сути, гапнинг ўғил боласи (самое подходящее, самое правильное мнение). Гендерные представления в виде определенного собрания толкуются через идеалы. Исследованные на основе фольклорных текстов идеалы помогают в положительной степени увидеть гендерную идентификацию обоих полов: a deaf husband and a blind wife are always a happy couple (счастливая пара – это та пара, где есть глухой муж и слепая жена), Fatti maschi, parole femmine (Дела с мужчин, слова с женщин), L’uomo è cacciatore, la donna è pescatrice (Мужчина – охотник, женщина – чайка); Nel pollaio non ćè pace se canta la gallina e il gallo tace (В клетке с кричащей курицей и тихим петухом нет спокойствия); Оталик уйнинг зари бор, оналик уйнинг ори бор; Аҳиллик бўлмаган уйда ота жим, ўғил гапирар; Хотин – уй зийнати, эр – уй меҳнати. Эталон, будучи идеализированным стереотипом, показывает общество и его членов, нормативные предстваления о мире на социально-психологическом уровне: the same as Cinderella (трудолюбивый, аккуратный человек), Cesare ( важный и великодушный как Цезарь), Алпомишдек мисли Уч оғайни ботирлар ( три приятеля храбреца как Алпамыш). 

В рамках лингвокультурологического направления гендерной лингвистики ведутся работы по исследования особенностей отражения языком культурных концептов «мужественность» и «женственность» [3, c. 399] и сопоставительные исследования на материале родного и иностранных языков. Исследование русского фразеологического фонда выявило, что в русском материале в образе женщины отражены разнообразные социальные роли, степени родства, этапы жизни женщины, ее умения и навыки: У хорошей жены и муж хорош.  Доброю женою и муж честен. У хорошей жены и плохой муж будет молодцом. Где сатана не сможет, туда бабу пошлет. В узбекском языке образ женщины предстает в более зависимом от общества и мужчины свете, ее социальная значимость занижена: Келининг яхши бўлса – берди Худо, келининг ёмон бўлса урди Худо.- Терини санғобдан кейин кўр, келинни – туққандан кейин.- Аёл ҳуши пардоз эмас – рўзғор. Хотиннинг зўри – йигитнинг шўри, и др.

В английских пословицах и поговорках наблюдаются выражения большего равноправия и уважительного отношения к женщине:  There's a great woman behind every great man. – Women’s instinct is truer than men’s reasoning – A good Jack makes a good Jill. Во всех трех культурах и, сответственно, в пословицах и поговорках соответствующих языков можно обнаружить выражение уважительного отношения к женщине как хранительнице домашнего очага, помощницы мужа в обеспечении благосостояния семьи: A good wife and health are man’s best wealth. – Не надобен и клад, коли у мужа с женой лад. – Яхши хотин – хазина.

Гендерная принадлежность имеет очень сильное влияние на человеческое вербальное поведение [1, с. 181]. В качестве анализируемого материала были выбраны рассказанные и изданные мужчинами и женщинами письменные и устные фольклорные тексты. В итоге анализа выяснилось, что женщины во время общения на английском языке больше склонны произносить звук s по-другому. Во всех случаях женщины произносят звук s как [z], в то время как мужчины в большинстве случаев произносят его как . Вместе с тем выяснилось, что женщины произносят непривычным способом следующее: гласный i между двумя согласными как [eә], w в начале слова как [hw], звук ch как [ttʃ], c в середине слова до сочетания ia как [iә]. В узбекском языке если в мужской речи ударение служит образцом и нормой, то в женской речи даже в безударном положении слова произносятся растянуто. Однако женщины эффективно пользуются смысловым ударением в своей речи.

Выбранные в качестве анализируемого материала фольклорные тексты показали, что мужчины своей речи больше используют сложные предложения, а женщины продуктивно используют различные виды сложного предложения с целью обеспечения богатства речи различными приложениями. Выяснилось, что из типов сложного придаточного предложения в дискурсе мужчин встречается условное сложного придаточного предложение, более того они выражают абсолютно другую цель и другое значение в женской речи. Исследовалось то, как женщины активно используют наречные придаточные предложения с целью акцентировать внимание на то, каким образом выполнено действие, а также для использования добавочного аргумента к высказанной мысли. В категории простых предложений женщины используют распространённые предложение, а мужчины нераспространённые. Мужская речь характеризуется очень простыми и связными словами в предложениях. Мы стали уверены в том, что во всех языках вопросительные предложения в широком масштабе распространяются только на мужскую речь.

С точки зрения стилистики и семантики оба пола используют графически-пунктуационные знаки в текстах. Если сравнить фольклорные тексты английских и узбекских текстов, то в некоторых мужских текстах косвенные предложения выделяются кавычками (Кулдош хеч нарсага тушунмай индамасдан турган экан, «Сизга айтаман, тез булинг, отга мининг! Деб буйрук килибди» В женских текстах для различения речи каждого говорящего ставится тире между совами автора и косвенным предложением (Кулдош хеч нарсага тушунмай индамасдан туршан экан, – сизга айтяпман, тез булинг, отга мининг! – деб буйрук килибди).

Мужчины в основном используют запятые (… so she pushed her and coaxed her and got her up, and tied a string round her neck, and passed it down the chimney, and fastened it to her own wrist) и дефисы в своих речах (… лаби гезарган холда ун етти кеча-ю ун етти кундуздан кейин кош корайган вактда бир баланд калъанинг олдига келибди…). В общем целью использования этих знаков препинания мужчинами является создание удобства для лучшего понимания текста читателями и сжатие письменного текста и выражение собственных мыслей более полноценно.

Библиографический список

1. Беликов В. И., Крысин Л. П. Социолингвистика: учебник для вузов. – М., 2001. – 200 с.
2. Кириллина А., Томская М. Лингвистические гендерные исследования. URL: http://www.strana-oz.ru
3. Тер-Минасова С. Г. Язык и межкультурная коммуникация. – М. : Издательство Московского университета, 2004. – 624 с.