Каталог статей из сборников научных конференций и научных журналов- Роль толерантности в сохранении мира в полиэтническом обществе

Д. В. Ефимова

Пензенская государственная технологическая академия,

г. Пенза, Россия

Культура выживания – это культура уважения и терпимости. Теперь, когда народы смешались, когда ни один народ не может быть искусственно изолирован от соседнего, единственной основой, способной объединить разные расы, классы, интересы и позволить людям заняться трудами по переустройству мира, может быть толерантность, которая в будущем должна стать категорическим императивом.

Терпимость нужна везде: в семье, на улице, в офисе, на фабрике, но, прежде всего, в отношениях между расами и нациями, между этносами и народами. И думается, для утверждения принципа толерантности в культурно-этнических отношениях уже сложились определенные объективные предпосылки. Рассмотрим их. Во-первых, очень сильно представление о том, что, несмотря на все наши различия, касающиеся цвета кожи, языка, места жительства и т. п., у нас общий праотец и общее будущее.

Во-вторых, современный культурно-исторический процесс характеризуют две противоречивые тенденции: тенденция унификации, универсализации, базирующаяся на идее прогресса и содержащая в себе опасность расизма, так как данная идея может стать теоретической основой для выделения какого-то одного или нескольких народов как самых прогрессивных, на которые остальные народы и этносы будут насильственно ориентированы. При такой постановке вопроса нет места толерантности. Вторая тенденция – это тенденция к локализации, замкнутости культурных форм, возникающая из-за боязни этноса утратить свою самобытность и неповторимость, попав в иерархическое подчинение более сильных культурных феноменов. Однако в условиях формирующегося единого поля человечества изолированное существование локальных культур невозможно при всем желании этноса, а механизм, обеспечивающий взаимодействие при условии сохранения самобытности, пока отсутствует; но вырабатываются принципы гуманистической психологии, призванные обеспечить, в том числе, толерантные отношения между самодостаточными локальными культурами. Средствами реализации этих принципов являются:

§  снятие противоречий между наукой и религией, так как религия призвана ограничить самонадеянность науки и политики;

§  введение этики в политику (решение вопроса о соотношении целей и средств);

§  признание в человеке наряду с природной и культурной основой духовной сущности как самостоятельной субстанции.

В третьих, уже сегодня реализуются полиэтнические связи, которые есть нечто большее, чем культурный обмен. Не считая древнейшего периода, на протяжении всей человеческой истории полиэтническое сообщество есть закономерность мирового развития, хотя всегда имело место противоречие между стремлением каждого этноса к независимому этническому самоопределению и тягой к государственной общности. В стабильные периоды развития полиэтнического сообщества стремление этноса к самобытности заглушается выгодами межэтнической кооперации, но в тот момент, когда действие интегративных сил ослабевает, а это, как правило, совпадает с кризисными периодами, желание этнического самоопределения проявляется с особенной силой. Примеры: Римская империя, Астро-Венгерская империя, Царская Россия, СССР после перестройки. Этнические конгломерации оказываются временными. Они разрушаются, но затем вновь возникают в новой конфигурации. Так, на смену империям пришли многонациональные государства, во многом обязанные им своими территориальными границами, а также внешними и внутренними проблемами, острейшая из которых – проблема этнических и национальных взаимоотношений.

Долгое время считалось, что такие конфликты разрешимы с помощью признания универсальных ценностей. Да, факт их признания есть условие необходимое, но недостаточное, так как основополагающие ценностные ориентации различных культурных миров не совпадают.

В национально-этнических конфликтах интересы и ценности настолько тесно переплетены, что вычленить эти составляющие очень и очень трудно. Однако необходимо, иначе невозможно выработать механизм разрешения конфликта. Суть проблемы в том, что конфликт интересов решается иным способом, нежели конфликт ценностей. Конфликт интересов поддается регулированию легче. Есть наработанные эффективные механизмы его разрешения. Образно выражаясь, это метод «взвешивания», то есть достаточно определить приоритеты интересов и сделать выбор в пользу главного за счет уступок в остальных. А вот ценности на весы не положишь. Именно поэтому конфликт по поводу ценностей относится к числу наиболее сложно разрешимых. Здесь включается в дело то, что называется принципами, которыми очень трудно, а подчас и невозможно поступиться. Отступая от принципов, от традиций, конфликтующая сторона теряет своё лицо, свой престиж, свой собственный образ, сложившийся в самосознании. Поэтому единственно эффективным механизмом разрешения конфликтов подобного рода, выработанным на сегодняшний день, можно считать толерантность. Она фактически означает в этой ситуации следующее: я уважительно отношусь к вашей системе ценностей и принципов, допускаю её самостоятельное существование, так как осознаю необходимость существования иного, чем моё, в качестве условия для развития моего; но при этом я понимаю и то, что это иное не может быть принято мною в качестве жизненного ориентира.

Подобный механизм регулирования взаимоотношений различных систем имеет место в христианстве ранней Византии, когда речь идет о соотношении Трех Лиц Троицы: «единосущности, равночетности (признание полного равенства), неслиянности (признание полноценного существования каждого из Лиц как неповторимого, несводимого к другим) и нераздельности (наличие общей глубинной основы, единства, цементирующего многообразие)» [4, с. 54–60]. Данный механизм есть осуществление подлинной полноценной толерантности, поскольку предполагается не только уважение в отношении к иному, но и понимание необходимости его существования для собственного развития. Первые два принципа в общем плане реализованы в различных культурах и называются терпимостью. Её суть заключается в признании самодостаточного существования другой системы, но при этом не осознается необходимость её существования для моей системы, то есть не осознается глубинная связь различных систем. В этом нам видится принципиальное различие между терпимостью и толерантностью.

Следует также отметить, что определенные трудности при реализации толерантности как практического принципа в национально-этнических отношениях связаны с разным пониманием терпимости, являющейся как бы базой для толерантности, в различных цивилизациях.

Причинами неодинакового понимания терпимости народами, принадлежащими к различным субэкуменам, следует считать не только культурно-исторические особенности цивилизационных ареалов, но и существенные различия в типах и формах сознания людей, принадлежащих к разным культурам. Эти различия объясняют разную степень эмоционального неприятия «чужаков». Речь идет о так называемых «инстинктах психики», которые, по мнению К. Юнга, не подчиняются никакой морали и обладают жуткой разрушительной силой [1, с. 211–216]. По данным некоторых физиологов человеческий организм вырабатывает некую субстанцию, которая накапливается в нем в виде энергии разрушения [2]. Данная субстанция – наследство от наших предков, для которых она сыграла положительную роль в процессе внутривидовой борьбы, сформировав так называемый «инстинкт этнологической изоляции». Однако она срабатывает не только в ситуации опасности или конкуренции. Нейрофизиологи установили, что при отсутствии врагов или соперников нейроны физиологических систем агрессивно-оборонительного поведения, не получая адекватных раздражителей, оказываются в состоянии сенсорного голодания, что приводит к спонтанному усилению их возбудимости, то есть возникает эмоция враждебности. У человека она реализуется в системе смысловых знаков культуры, осваиваемой сознанием, путем неприятия различных мифологических, религиозных и философских систем. Зародившись в конкретной ситуации, она в «поисках смысла» обретает свою основу в тех системах представлений, той ментальности, к которой принадлежит человек данной культуры [3].

Следовательно, причины разного понимания терпимости народами, принадлежащими к различным культурно-цивилизационным мирам, можно объяснить как культурно-историческими особенностями этих миров, так и различиями в типах и формах сознания людей.

Следует отметить, что современный человек, с одной стороны, испытывает на себе мощное воздействие фактора взаимопроникновения различных культур, а с другой – он всё ещё опутан остатками архаических форм освоения мира, центром которых является дихотомия «МЫ – ОНИ». Причем, в различных социокультурных сообществах эта дихотомия работает по-разному. Так, в этносе, который является формированием догосударственной культуры, социально-психологический комплекс «МЫ– ОНИ», где «МЫ» отождествляется с членами своей общности, а «ОНИ» – со всей враждебной средой, приводит к социопсихологической изоляции, которая предоставляет минимальные возможности для диалога. Поэтому в основе этноса лежат отношения не столько форм сотрудничества, сколько конфронтации. В нации же, которая есть результат формирования новой культуры государственного типа, оппозиция «свой – чужой» теряет основополагающее значение не только для государства, но и для культуры общества, то есть этнические ценности утрачивают непосредственно определяющий характер. На первом плане теперь – ценность личности, её права и способности реализовать свои таланты, возможность выбора своей национальной идентификации. В социокультурном формировании по типу нации происходит определенный выход за пределы этничности, который правомерно рассматривать как необходимую культурную предпосылку для реализации толерантности как практического принципа в национально-этнических отношениях.

Объективно каждому народу для развития культуры необходимо творческое, равноправное включение в межнациональное культурное сообщество. Это – суть процесса интернационализации. Но субъективно подобная взаимосвязь может восприниматься как угроза этническому существованию самого народа. И для такого восприятия интернационализации есть определенные основания. Переход в новое качество всегда связан с преобразованиями или отмиранием старого. В человеческом обществе смена одних форм жизнедеятельности другими влечет за собой ущемление чьих-либо интересов. В процессе интернационализации национальная культура традиционного типа (по типу «деревенской») трансформируется в «индустриально-городской тип» вследствие изменения образа жизни и экономического уклада народа. Функционирование прежних форм быта, нравственных норм регулирования межличностных отношений возможно теперь лишь в качестве этнографических особенностей. Особенно болезненно переживают это малые народы: чем шире межнациональные контакты, тем сложнее народу сохранить свою самобытность на основе традиционной культуры. Острое эмоциональное неприятие вызывает, в первую очередь, интернационализм в его сталинской интерпретации и те, кто проводит в жизнь эту политику. Такой «интернационалист» в любом окружении ведет себя как представитель метрополии в колонии. Он не признает национально обусловленных правил поведения и общения. Он лишен национальной определенности. Его цель – уничтожение всех и всяческих различий между социальными группами (в том числе, между этносами и нациями). Неприятие такого интернационализма консолидирует каждую нацию в целостность, смысл существования которой – борьба с «интернационалистами». Причем при формировании «образа врага» в сторону отбрасываются собственные характеристики «интернационалистов» и взамен вводятся «образы врагов» – русских, армян, азербайджанцев, евреев, сербов, хорватов и т. д.

«Образ врага» – наиболее гениальное идеологическое изобретение из всех, сделанных за тысячи лет. Он освобождает нас сразу от двух крайне дискомфортных чувств – чувства вины и мучительного ощущения сложности мира. Всё сразу становится ясно и понятно. Поэтому «образ врага» опасен не только для стабильности и безопасности международных отношений. Он влечет крайне негативные и опасные последствия для внутриполитической жизни страны.

Спасти человечество может только реализация толерантности как практического принципа в этно-национальных отношениях. Подразумевая, прежде всего, признание в «другом» «человеческого», толерантность вовсе не означает, что все специфические этнические черты должны игнорироваться. Она предполагает установление разумного баланса между единичностью и всеобщностью. Жизнеспособность любого политического сообщества достигается за счет минимума общепринятых значений, образов, лексикона, политической культуры и т. д. Этот минимум (как всеобщее) должен обеспечиваться в первую очередь, несмотря на имеющиеся этнические и культурные различия (единичность). Неограниченный этницизм приводит к анархии так же, как неограниченный интернационализм приводит к усилению интолерантности в национально-этнических отношениях. Следовательно, чтобы избежать нетерпимости в сфере национально-этнических отношений, которая может проявляться в форме анархизма, мелкого национализма, характерного для постсоветского общества, фундаментализма, репрессивной многонациональной империи и т. п., необходимо отказаться в решении этнических и национальных вопросов от любого давления, равно как и от национальных претензий (по крайней мере публично), чтобы защитить и сохранить основные права человека, соблюдение которых возможно только в рамках плюралистической демократии.

Толерантность в национально-этнических отношениях подразумевает необходимость признания обществом не только существующих национально-культурных различий, но и признание ещё одного современного феномена, на который многие сетуют, но никто не может его отрицать – это двойное этническое самосознание. Толерантность требует, чтобы эта двойственность, присущая человеку полиэтнического общества, была признана как законное человеческое состояние. Тогда имеющимся национально-культурным отличиям не будет придаваться самодавлеющего и институционального значения, а мы перестанем быть помехой друг другу. Терпимость к другому человеку, нации или культуре, различающимся по своим ценностям и стилю жизни, является одной из предпосылок мира и гармонии в современном мире. Прогресс терпимости в мировом сообществе становится индикатором зрелости политической, юридической, психологической и экологической культуры, показателем нравственной высоты нации, ее общественного сознания.

Толерантность не решит всех национально-этнических проблем, но она поможет нам научиться жить врозь, чтобы прийти – через это – к новому вместе. И наоборот, и одновременно – от нового вместе к неумолимому врозь, но тогда уже без оружия.

Библиографический список

1.             Бахтин М. М. К философии поступка // Философия и социология науки и техники. Ежегодник 1984 – 1985. – М., 1986. – С. 211 – 216.

2.             Бердяев Н. А. О назначении человека. – М.: Республика, 1993. – 383 с.

3.             Бердяев Н. А. Философия неравенства. – М.: ИМА – Пресс, 1990. – 288 с.

 Гасанов И. Б. Национальные стереотипы и «образ врага». – М.: НПО «МОДЕК», 1994. – 240 с.