Каталог статей из сборников научных конференций и научных журналов- Средства языковой репрезентации любви как духовной сущности в произведениях Ивана Бунина

К-03.25.16
VI международная научно-практическая конференция
Актуальные вопросы теории и практики филологических исследований
25.03-26.03.2016

Средства языковой репрезентации любви как духовной сущности в произведениях Ивана Бунина

О. В. Четверикова, доктор филологических наук,

профессор,

Армавирский государственный педагогический

университет, г. Армавир, Россия

 

Любовь – сложная разновидность интеллектуально-эмоциональной оценки. Любовь как духовная сущность регулирует отношение человека к своему избраннику и представляет собой безусловную жизненную ценность. Концепция любви связана, с одной стороны, с понятиями счастья, наслаждения, необходимости и незаменимости человека. С другой стороны, любовь ассоциируется с мукой, страданием, болью, разлукой, одиночеством, личной трагедией, даже смертью. И. А. Бунин писал: «Любовь, как чувство вечное, всегда живое и юное, служила и будет служить неисчерпаемым материалом для поэзии; она вносит идеальное отношение и свет в будничную прозу жизни, расшевеливает благородные инстинкты души и не дает загрубеть в узком материализме и грубо-животном эгоизме» [1, с. 490]. Через любовь герой Бунина испытывает острое ощущение жизни, мира. С течением лет писатель несколько переосмыслил свои взгляды на любовь, найдя в ней много печального, горького.

В рассказах, включённых в сборник «Тёмные аллеи» (1946), любовь трагедийна. Писатель считал, что земная любовь не может быть вечной, ибо человек несовершенен и бессилен перед судьбой. Но всё-таки любовь, пусть и на мгновенье, способна поднять человека над суетой повседневной жизни, дать ему возможность ощутить счастье и радость бытия: Какое это великое счастье – жить, существовать в мире, дышать, видеть небо, воду, солнце! И все же мы несчастны! В чем дело? В кратковременности нашей, в одиночестве, в неправильности нашей жизни? («Тишина»).

В плане языковой репрезентации понятие «любовь» в прозе и лирике И. Бунина характеризуется «семиотической насыщенностью»: это понятие эксплицировано рядом эпитетов, синонимов, метафор, яркими пейзажными зарисовками, использованием лексем, объективирующих проявление в текстах о любви разных модусов чувственного восприятия, наиболее частотными из которых являются обоняние, зрение, слух, осязание: И чувствую я слабый аромат/ Её волос, дыхания – и чую/ Былых восторгов сладостный возврат («Что впереди?...»). Так, в новелле «Поздний час» пейзажные зарисовки передают душевное состояние влюблённого юноши, маркёрами которого выступают слова с семами ‘цвет’, ‘свет’, ‘запах’: … У неё было такое вечернее платье, очень нарядное, длинное и стройное. Оно необыкновенно шло к её тонкому стану и чёрным молодым глазам; …я слышал запах твоих девичьих волос, шеи, холстинкового платья…. Мы наблюдаем превращение предметно-чувственного в духовное. Так, в рассказе «Митина любовь» глаза возлюбленной сравниваются со светом звёзд, а сами номинации «звезда», «свет» поднимаются до символа, становясь воплощением идеального: Он поднял глаза: над садом торжественно и радостно сияло небо, вокруг сиял сад своей снежной белизной, соловей …со всей сладостью соловьиного забвения щелкал в свежей зелени дальних кустов – и кровь отлила от его лица,  мурашки побежали по волосам… Домой он шел медленно – чаша его любви была полна с краями. И так же осторожно носил он её в себе и следующие дни, тихо, счастливо ожидая нового письма.

В любовной лирике И. Бунина репрезентантами образа лирической героини выступают лексемы и словосочетания со значением субъективной оценки: родная, сердце моё, милый взор, ласковая улыбка, лучистые глаза. Императивы в составе побудительных синтаксических конструкций, сравнительные конструкции, обращения – маркеры отношения говорящего к любимой женщине: Но пока печальный день настанет,/ Улыбнись мне – обмани меня! («Снова сон, пленительный и сладкий»); Ты покрепче прижмись ко мне, сердце моё!/ Ты мне собственной жизни милей и родней («Только камни, пески…»); …и краше всех – она,/ Стройна, нарядна и скромна,/ С огнём потупленного взгляда («Дедушка в молодости»).

Исследованный языковой материал позволяет говорить о том, что понимание И. Буниным феномена любви реализуется через художественные модели «любовь-восторг», «любовь-страсть», «любовь-разлука», «любовь-смерть», которые представляют собой  различные ипостаси авторской модели «любовь-память» [2]. Любовь-восторг трактуется И. Буниным как нечто, наполняющее душу восхищением, полнотой счастья. Она проявляется в преклонении и обожании возлюбленной и раскрывается на фоне красоты природного мира: Однажды она промочила в дождь ноги, вбежала из сада в гостиную, и он кинулся разувать и целовать её мокрые ступни – подобного счастья не было во всей его жизни; Мне так хорошо, мне хочется болтать страшные глупости! («Руся»). Герой по-новому ощущает мир вокруг себя, обострённо чувствует его красоту и счастлив безмерно: Всё было прекрасно: и зелень, и фонари, и предстоящее свидание, и вкус папиросы…. Всё сливалось в одно: в счастливое чувство готовности на всё что угодно. Любовь-восторг – это ожидание счастья, гармония с самим собой и всей вселенной, поэтому так частотна у И. Бунина натуроморфная метафора любви: Ты спишь с улыбкой, мой цветок; Твои уста – пчелиный мед; Твой смех счастливый – щебет птиц; И тихо алеют ланиты,/ Сияя, как снег, белизною; Звезды тихо искрились над нами, /Тонко пахло свежестью росы.// Ласково касался я устами/ До горячих щёк и до косы. Бунинская героиня «вписывается» автором в мир окружающей её природной красоты. Предикативные конструкции сердце сжалось сладко и таинственно; сердце забилось сильнее; несказанное счастье; молчал от нестерпимого счастья и т. п. служат объективации психологического состояния героя.

Любовь-страсть – это наслаждение, приносящее удовольствие, радость. В текстах используются автором предикативные конструкции с оценочными операторами: была прелестна; волшебно прекрасна; лучшие минуты жизни («Тёмные аллеи»); посмотрел на неё всю; любовный грех;  чуть с ума не сошёл («Галя Ганская»). И. Бунин не отделяет «одухотворенную» любовь от «чувственного, плотского» начала. Здесь важны акценты. Например, в стихотворении «Я к ней вошёл…» ключевые предикаты акцентируют чувственную сферу героя: Она лежала на спине,/ Нагие раздвоивши груди, –/ И тихо, как вода в сосуде,/ Стояла жизнь её во сне. Но как точно передано эстетически значимое: любование красотой спящей девушки.

Любовь-разлука проявляется у И. Бунина через эмотивные доминанты грусти и боли, иногда – сдержанного трагизма, как, например, в стихотворении «Одиночество», в котором желание счастья и осознание его невозможности выражены в нарочито спокойной фразе: …разлюбила – и стал ей чужой.// Что ж! Камин затоплю, буду пить…// Хорошо бы собаку купить. Мотив расставания объективируется предикативными доминантами разлюбить, стать чужим. В бунинских текстах используется сочетание антропоморфной и натуроморфной метафор, что подчёркивает чувственно-страстное восприятие мира художником: Мы рядом шли, но на меня/ Уже взглянуть ты не решалась,/ И в ветре мартовского дня/ Пустая наша речь терялась («Мы рядом шли…»). Гидроморфная метафора расставания объективируется номинациями вино, яд, атрибутивными конкретизаторами существительных – хмельной, тёмный, смертельный: И сказала бесстрастно, с холодной улыбкой богиня:/ «Сладок яд мой хмельной. Это лозы с могилы любви» («Чашу с тёмным вином…»). У И. Бунина расставание и смерть всегда рядом. Любовь-смерть – это потеря, возможная гибель человека, втянутого в любовный треугольник, как это случилось в рассказе «Кавказ»: …он купался утром в море, потом брился, надел чистое белье, белоснежный китель, … не спеша выкурил сигару. Возвратясь в свой номер, он лёг на диван и выстрелил себе в виски из двух револьверов. Часто именно колоративная лексика выступает у И.Бунина маркером будущей трагедии. Так, в приведённой выше цитате белый цвет кителя, синтаксическая конструкция чистое белье контекстуально ассоциируются со смертью. А в рассказе «В Париже» репрезентантом грядущей трагедии выступает красный цвет.

Любовь-память объективируется полисемантичной лексемой «звезда» и контекстуально синонимичными ей номинациями «глаза», «взор», «свет»: Печаль ресниц, сияющих и черных,/ Алмазы слез, обильных, непокорных, /И вновь огонь небесных глаз, / Счастливых, радостных, смиренных, –/ Все помню я… («Печаль ресниц, сияющих и черных…»); Вспоминая первые признанья,/ Я ищу меж вами образ милый…/ Дни пройдут – вы будете светиться / Над моей забытою могилой («Не устану воспевать вас, звёзды!»). Герои И. Бунина, вспоминая молодость, как бы заново переживают свою юношескую любовь, и сама интенсивность чувства, сохранённого в сердце, говорит о важности этого события в их жизни. Трагедийность любви, жизни утончает душевную природу человека, побуждая его искать гармонию за пределами земного мира, в вечном.

 

Библиографический список

  1. Бунин И. А. Собр. соч. в 9 томах. Т. 9. – М. : Худож. литература, 1967. – 624 с.
  2. Четверикова О. В. Когнитивно-прагматический потенциал языковых средств экспликации авторских смыслов в поэтическом тексте (на материале произведений 1 половины ХХ века): монография. – Тверь : ООО «Альфа-Пресс», 2010. – 400 с.
Полный архив сборников научных конференций и журналов.

Уважаемые авторы! Кроме избранных статей в разделе "Избранные публикации" Вы можете ознакомиться с полным архивом публикаций в формате PDF за предыдущие годы.

Перейти к архиву

Издательские услуги

Научно-издательский центр «Социосфера» приглашает к сотрудничеству всех желающих подготовить и издать книги и брошюры любого вида

Издать книгу

Издательские услуги

СРОЧНОЕ ИЗДАНИЕ МОНОГРАФИЙ И ДРУГИХ КНИГ ОТ 1 ЭКЗЕМПЛЯРА

Расcчитать примерную стоимость

Издательские услуги

Издать книгу - несложно!

Издать книгу в Чехии