Каталог статей из сборников научных конференций и научных журналов- В. М. Гафурова, Ш. Б. Закиров Трансформация социально-трудовых отношений в России в первой трети XX века: исторический аспект

В. М. Гафурова кандидат исторических наук, доцент;

Ш. Б. Закиров магистрант

Магнитогорский государственный технический университет им.

Г. И. Носова, г. Магнитогорск, Челябинская область, Россия

Важнейшим ключевым элементом любой экономической системы являются социально-трудовые отношения, которые определяют положение человека в мире труда, а также влияют на процесс его трудовой социализации. Трансформационный кризис, последствия которого переживает Россия, негативно сказался на системе современных социально-трудовых отношений: значительно ослабла мотивация к эффективному труду, снизился престиж добросовестного и производительного труда, начался процесс активного социального загрязнения от экономической деятельности хозяйствующих субъектов, что в целом отрицательно сказалось на производительности и экономическом росте.

Современная ситуация в реальном секторе отечественной экономики требует внимания государства к проблемам социально-трудовой сферы и, прежде всего, создания правовых механизмов, способных обеспечить эффективную занятость населения и гарантии защиты социально-трудовых прав наемных работников при балансе интересов всех субъектов трудовых отношений. Для избегания ошибок в решение данной проблемы необходимо обращение к историческому опыту, накопленному в вопросах регулирования социально-трудовых отношений в России.

В отечественной науке и практике вопросам труда и трудовых отношений традиционно уделялось и уделяется большое внимание. Самым сложным и спорным был и остается вопрос об определении места и роли государства в системе регулирования социально-трудовых отношений, что свидетельствует о противоречивости ситуации в этой сфере. С одной стороны, сохраняется преемственность и генетическая связь с ценностями советского периода, с другой стороны, рынок формирует новые стереотипы поведения всех субъектов трудовых отношений и формирует новые образцы их поведения. Как правило, столкновение ценностей происходит в периоды кризисов, вызванных к жизни модернизацией, осуществляемой в обществе. Россия пережила три аналогичных кризиса: на рубеже XIX–XX веков при переходе от традиционного общества к индустриальному, в период становления советской социалистической модели экономики и при переходе к современным рыночным отношениям, то есть история развития социально-трудовых отношений в России – это история трансформации и смены их различных моделей [5, с. 59].

Первый этап трансформации социально-трудовых отношений был осуществлен в дореволюционный период, инициирован отменой крепостного права и переходом к капитализму, который ознаменовал собой переход от традиционного типа отношений к капиталистическим рыночным отношениям, где труд стал рассматриваться как товар, имеющий определенную цену. Эта трансформация осуществлялась в рамках форсированной модернизации, характерной для стран второго догоняющего эшелона развития капитализма, к которым относилась и Россия.

Эта трансформация, как отмечает Э. Н. Соболев, имела двоякий характер. С одной стороны, «она стала последствием естественной эволюции традиционной системы в капиталистическую, с другой стороны – результатом целенаправленного воздействия государства на социально-трудовые отношения» [5, с. 57].

В этот период социально-трудовые отношения характеризовались развитием разнонаправленных тенденций. С одной стороны, дореволюционные статистические данные свидетельствуют о том, что положение рабочих медленно, но стабильно улучшалось. С другой стороны, постоянно усиливалась социальная напряженность и росло забастовочное движение.

 В улучшении положения рабочих изначально была заложена противоречивость. Первым показателем (индикатором) улучшения положения является как правило оплата труда и ее размеры. Как показывает статистика, в начале ХХ века был отмечен довольно значительный прирост номинальной заработной платы – 40,4 % (в 1900 году зарплата составляла 207,0 рублей, а в 1913 году – 290,7 рубля) [4]. При этом рост реальной зарплаты был значительно ниже, так как стоимость жизни за это время увеличилась на треть.

Неблагоприятно на развитии трудовых отношений и положении рабочих в этот период сказывалась и дифференциация в оплате труда: зарплаты ИТР в 5 раз превышали зарплату рабочих, имелись двукратные межрегиональные различия в оплате труда. Например, заработная плата уральских рабочих была на 28,1–32,3 % «ниже среднего общероссийского уровня» [3, с. 92, 149]. Неоправданные различия в оплате труда, разрыв в заработной плате негативно влиял на мотивацию к эффективному труду и отрицательно сказался на производительности труда российских рабочих. Производительность труда в России в этот период была одной из самых низких, что обусловило убыточность российской промышленности и желание предпринимателей сохранить прибыльность своих предприятий. Это противоречие в последствии стало одной из причин конфликта в трудовых отношениях.

В этот период достаточно активно развивалось трудовое законодательство, которое регулировало ряд важнейших вопросов. Во-первых, регулировалась продолжительность рабочего дня различных категорий наемных работников (в основе лежал договор между предпринимателем и наемным работником на основе традиций и обычаев традиционного крестьянского труда). Во-вторых, регулировались вопросы оплаты труда (размер заработной платы устанавливался договором на весь срок контракта, что было характерно и для стран Западной Европы). В-третьих, законодательно была введена обязательная система социального страхования для всех наемных рабочих. Таким образом, законодательство регулировало только отдельные вопросы, к тому же оно очень часто проводилось в жизнь с нарушениями со стороны работодателей.

При этом законодатель не решил ряд важнейших вопросов, таких как право на труд и вопросы о профсоюзных правах рабочих, что способствовало росту социальной напряженности и в последствии привело к кризису и конфликту между наемными работниками и буржуазией. Причинами этого кризиса можно считать, во-первых, отсутствие важнейшего социально-экономического права – права на труд. Основная масса «наемных работников была бесправной и подвергалась беспощадной эксплуатации со стороны работодателей». Проявлением этого конфликта стал постоянный рост забастовочного движения, о чем свидетельствуют следующие цифры: в 1900 году – зарегистрировано 125 забастовок, в которых принимало участие 29 389 человек, в 1905 году – 13995 забастовок с общим количеством участников 2863173 человека, в 1913 году – 2 404 забастовки, в которых участвовало 887096 человек, к 1917 году отмечен значительный рост забастовочного движения [4]. Помимо забастовочного движения была отмечена ярко выраженная устойчивая тенденция к массовым нарушениям трудовой дисциплины, что вызывало ужесточение требований со стороны администрации и использование непопулярных мер в отношении нарушителей дисциплины.

Второй причиной, обострившей конфликт между рабочими и предпринимателями, стала непримиримость экономических интересов между ними. Экономический и политический кризисы начала ХХ века обозначили проблему выбора между удовлетворением требований рабочих относительно сохранения их рабочих мест и условий жизни и желанием предпринимателей сохранить прибыльность своих предприятий. Выбор властью был сделан в пользу последних, что инициировало недовольство пролетариата, способствовало росту протестного движения и радикализации рабочих масс. Как считают некоторые современные исследователи, власть в этот период была неспособна осознать свою ответственность в решении рабочего вопроса и проводила неразумную политику в этом вопросе, была не готова к поиску компромиссных решений между рабочим движением и предпринимателями. Нерешенный рабочий вопрос стал одной из причин революций 1917 года.

Таким образом, форсированная модернизация, отсутствие четкой и последовательной государственной концепции решения проблем в социально-трудовой сфере привело к развитию разнонаправленных процессов в этой сфере и в итоге, к падению существующего политического режима.

Октябрьская революция ознаменовала начало нового этапа трансформации социально-экономических отношений и формирования новой социалистической трудовой модели, источником которой была политика военного коммунизма, основанная на ликвидации товарно-денежных отношений и милитаризации труда. Советская власть с первых дней своего существования столкнулась с рядом серьезнейших социально-экономических проблем, решение которых требовало немедленного вмешательства со стороны государства и создания сложного механизма управления и новых методов воздействия на труд. Период «военного коммунизма» это фактически начальный этап формирования мобилизационной экономической модели, основанный на институте всеобщей трудовой повинности. Применение внеэкономических методов привлечения трудовых ресурсов оказалось малоэффективным. Только на Урале в период с сентября 1919 по апрель 1920 года по трудовой повинности было привлечено 700 тыс. человек, но падение производства продолжалось и как показала практика, принудительный труд и всеобщая трудовая повинность оказались тупиковым вариантом развития и породили массовую безработицу в 1920-е годы и предопределила характер рынка труда в стране в условиях новой экономической политики.

Кронштадтский мятеж поставил на повестку дня вопрос о необходимости поиска более эффективного и надежного механизма удержания власти большевиками. Поиск выхода из тупика завершился переходом к новой экономической политике, главным итогом которой стало частичное возрождение рыночных отношений, в том числе и рынка труда. До конца 1921 года сохранялись старые методы централизованного привлечения и распределения рабочей силы. Условия для перехода к добровольному найму были созданы после принятия Постановления СТО от 21 октября 1921 года «О приостановке трудовой мобилизации», что повлекло за собой приток рабочей силы на предприятия и образование советского рынка труда [1, с. 22].

Развитие рынка труда и массовая безработица заставили власти пойти на частичную демонополизацию и возрождение института добровольного найма (Постановлением ВЦИК и СНК от 4 мая 1925 года «О порядке найма рабочей силы» был отменен обязательный найм через биржи труда). Введение хозрасчета и возрождение системы коллективных трудовых договоров вновь легализовало экономический интерес и личную материальную заинтересованность, была восстановлена система материального и морального стимулирования, что фактически сразу же привело к резкому подъем производительности труда.

Возвращение к договорной системе имело и свои недостатки. Во-первых, условия определялись дифференцировано в зависимости от социальной природы предприятия. Во-вторых, для рабочих договор предусматривал повышение норм выработки при снижении разрядов и расценок на работу, что приводило к интенсификации труда, что стало вызывать недовольство рабочих.

Одной из характерных черт новой экономической политики является протестное движение рабочих, анализ архивных данных о протестном движении на Урале показывает, что конфликты в регионе, как и в целом по стране, происходили систематически и в основном имели социально-экономический характер, тем не менее это была проблема, требующая решения. В отличии от реакции царского правительства на забастовочное движение, партийно-государственные органы очень внимательно отнеслись к этой проблеме, проанализировали и обобщили причины выступлений и разработали тактику предотвращения протестного движения, таким образом данный кризис во взаимоотношениях между государством и рабочим классом был преодолен с помощью целого комплекса административных, агитационно-пропагандистских и социально-экономических мер [2, с. 32].

Другой характерной чертой регулирования социально-трудовых отношений этого периода стало то что рабочий контроль и учет превратились в систему государственного регулирования производства.  Таким образом, именно в период новой экономической политики были заложены основы административно-командной экономики и централизованной системы управления производством. Но, в период новой экономической политики не сложились ни рыночные, ни плановые механизмы регулирования экономикой и сферой социально-трудовых отношений, что свидетельствовало о том, что данная политика не сможет обеспечить проведение успешной индустриализации. Гарантом успешной форсированной индустриализации могла стать только жестко-централизованная система управления, активное строительство которой началось в конце 1920-начале 1930-х годов.

В рамках этой модели сочетались как идеологические и психологические, преимущественно внеэкономические методы побуждения к труду, основанные на стремлении человека быть лучше, чем другие, то есть момент конкуренции, соревнования [2, с. 31], так и методы принуждения: введение паспортов и трудовых книжек, ужесточение законодательства о труде, введение уголовной ответственности за нарушения трудовой дисциплины. В конце 1930-х годов был осуществлен возврат к системе прямого принуждения и системе организованного набора рабочей силы, отказ от системы материального и морального стимулирования и мотивации рабочих и переход к уравнительной оплате труда.

Таким образом, анализируя процессы трансформации социально-трудовых отношений в России в первой трети ХХ века, можно сделать выводы о том, что они происходили в условиях модернизации догоняющего типа, предопределившей особенности дореволюционной и советской моделей трудовых отношений.

Библиографический список

1. афурова В.М., Балынская Н.Р., Барабина И.А., Рахимова Л.М. Рынок труда и рынок трудовых ресурсов в условиях новой экономической политики (по материалам Уральского региона) //Казанская наука. 2016. № 6. С.21-23.
2. Гафурова В.М., Балынская Н.Р., Рахимова Л.М. Система мотивации труда промышленных рабочих в условиях форсированной индустриализации (по материалам Уральского региона) // Казанская наука. 2015. № 9. С.30-33.
3. Кирьянов Ю.И. Жизненный уровень рабочих России (конец XIX начало XX в.). – М., 1979. – 288 С.
4. Сводные отчет фабричных инспекторов и промышленные переписи (1900-1914 годы). – СПб., 1901-1915 годы.
5. Соболев Э.Н. Регулирование социально-трудовых отношений в России: генезис, механизмы, направления трансформации: диссертация…доктора экономических наук: 08.00.05. (защищена 07.12.2010 года). – Москва, 2010. – 333 С.