Каталог статей из сборников научных конференций и научных журналов- Отражение национально-культурного компонента в названиях одежды (на материале произведений художественной литературы)

С. А. Алиева Кандидат филологических наук, доцент,

Дагестанский государственный университет,

г. Махачкала, Республика Дагестан, Россия

При чтении текстов произведений художественной литературы иноязычному читателю приходится сталкиваться с целым рядом фактов, которые относятся не к собственно лингвистической области, а скорее, к экстралингвистическим сферам: социальной, бытовой или исторической. Проблема интеграции таких компонентов культуры в процессе чтения произведений разных народов стоит очень давно. В настоящее время не подлежит сомнению тезис о нераздельной связи языка с культурой страны, ее историей, религией, социокультурными традициями, особенностями национального видения мира народом, являющимся носителям этого языка. Правильное употребление или понимание некоторых слов или фраз предполагает часто знание их происхождения, ситуаций, в которых их можно использовать, или элементарных сведений из истории, литературы, религии, политической реальности страны.

Цель данного исследования – описать национально-культурные особенности слов и выражений, обозначающих названия одежды, и показать возможности их освоения дагестанскими писателями.

Наиболее целесообразно изучать лексику с национально-культурным компонентом значения на основе анализа ее функции. Л. Н. Мурзин полагал, что «Текст как объект лингвистического исследования <…> в составе культуры приобретает свою полную, окончательную определенность» [5, с. 169].

Создавая художественные произведения, писателю необходимо ориентироваться не только на общий язык с потенциальным читателем, но и на общие фоновые знания, благодаря которым и возможно понимание аллегорий текста, намеков, иносказаний и подтекста.

Номинативные единицы языка нередко обладают экстралингвистическим содержанием, отражающим обслуживаемую языком национальную культуру. Часть значения слова, которая восходит к истории, географии, религии, традициям, фольклору – к культуре страны, называется национально-культурным компонентом, а номинативные единицы языка, содержащие такой компонент, принято называть «лингвострановедчески ценной лексикой» [3, с. 33].

При лингвистическом комментарии одежды персонажей в художественном произведении следует систематизировать языковые единицы с национально-культурным компонентом. К последним можно отнести безэквивалентную, фоновую, коннотативную лексику, афоризмы, устойчивые выражения, то есть все то, что несет культурную информацию. При этом объяснения соответствующих слов с позицией обиходного, обыденного сознания, которые помещены в толковых словарях и адресованы носителям языка, не всегда являются приемлемыми для иноязычного читателя.

Пытаясь добиться того, чтобы текст художественного произведения был понятен и иноязычному, в нашем случае – русскоязычному читателю, дагестанские писатели используют универсальные названия одежды.

Приведем пример:

Она (Лейла) стояла в стороне, и мигающие язычки свечей освещали ее зеленое, вспыхивающее искорками платье, белый кружевной тастар. (К. Абуков. Зов разлученной птицы).

Внизу дана сноска тастар – гипюровый платок. В данном случае автор использовал название «тастар» для передачи колорита местности. Обратимся для сравнения к другому примеру:

Да ведь на них белое гурмендо! Они не снимали черных платков со дня смерти отца. (Ф. Алиева. Комок земли ветер не унесет).

Фазу Алиева пишет на аварском языке, но в переводах ее произведений заметна гармония между тематической основой художественного образа и его языковым воплощением.

При переводе национального слова (в вышеприведенном примере – название платка) на русский язык в одном случае употреблено слово гурмендо, в другом – платок.

Гайдарбек идет по петляющей тропке туда, где в созревших колосьях пшеницы мелькает широкое платье в красных цветочках и видно белое гормендо с мелкими кистями. (Магомедов. Вся дорога).

Почему же в тексте использовано и местное название платка и русское название этого элемента одежды?!

На первый взгляд можно подумать, что не бывает, наверное, черных гурмендо, потому и употребляется сочетание черные платки. В других произведениях у писателей - билингвов встречаются и белые гормендо.

На аварском языке оно звучит как гурменду, а в текстах возможны и варианты гурмендо или гормендо. Подобные расхождения объясняются различием в фонетическом строе дагестанских языков, в которых до определенного времени не была распространена буква «о».

Необходимо отметить, что разные дагестанские писатели, используя одно и то же название платка, пытаются максимально приблизить общепринятое слово к национальной культуре, что можно наблюдать у табасаранского писателя А. Джафарова в поэме «Тайна Дюрка»:

…Не зная, куда себя девать (Мумина) от смущения, поправила на голове легкий белый платок – «гимменды» (А. Джафаров. Тайна Дюрка).

Очевидно, слово гимменды попало в табасаранский язык из кумыкского (об этом говорит звуковой облик слова и окончание «ы»).

По цвету платка можно определить и примерный возраст описываемого персонажа. Так, черные косынки обычно носили женщины пожилого возраста, или в трауре, а кремовые и белые – молодые. В цвете одежды отражены верования народов, их религиозные взгляды. Национально-культурный компонент прослеживается не только в расцветке одежды, но в ее формах.

Но ощущаю до сих пор тепло чохи, что в свежий вечер на мягком стыке гор чабан накинул мне на плечи (Адамов. Земля, уходящая в небо). Хозяин арбы, высокий, сутулый, но еще крепкий старик с длинными усами, одетый в изношенное чохо и опоясанный большим кинжалом в деревянных ножнах без кожуха, оказался из Нюгди (Х. Авшалумов. Фамильная арка).

Чохо- черкеска – тип традиционной распашной одежды.

Черкеска – у кавказских горцев и казаков: узкий длинный кафтан, затянутый в талии, без ворота и с клинообразным вырезом на груди [6, с. 878].

Культурные процессы, быт фиксируется не только в словах, но в крылатых выражениях, афоризмах, классифицирующих не отдельные предметы, а ситуации, передающие информацию о действительности. Афоризмы накапливают в своем содержании и хранят человеческий опыт, отражают условия жизни народа – носителя языка, его историю, культуру. В афоризмах разных национально-культурных общностей обнаруживается местный колорит. В притче аварской поэтессы Ф. Алиевой “Сын” есть такие строки: Хочу, чтоб ты, вышагивая чинно в модной шляпе, вдруг не зафорсил. И не забудь папаху из овчины, которую с младенчества носил. (Ф. Алиева. Сын).

Шляпа – атрибут нового времени, новой культуры, а папаха – это олицетворение многих дагестанских обычаев, традиций. Папаха – символ чести и достоинства горца, и в данном случае под выражением «овчинная папаха» автор подразумевает более широкий контекст. Это весь быт, обычаи, наказы, которым должен следовать настоящий горец, где бы он ни находился и в какую бы обстановку ни попал. За то, что он оскорбил свою собственную папаху и донес на тебя, я рассчитаюсь с ним. (Абу-Бакар. Медовые скалы). «Оскорбил свою папаху, т.е. попрал свой намус», свою честь. Таким образом, дагестанец ставит знак равенства между папахой и намусом, так как в папахе намус и честь горца. Интерес представляет и следующий пример:

Ведь лучше быть чарыками, но дома, чем слыть папахой, но в чужом краю (Ф. Алиева. Сын.)

В данном выражении понятия «главное» и «второстепенное» заключены в элементах одежды – папаха и чарыки. Папаха считалась наиболее дорогим и почитаемым элементом одежды для горцев. Чарыки – в основном мужская обувь, но женщины из бедных семей тоже пользовались чарыками как зимней (уличной) обувью, как правило, без обмоток. А если женщина попробует надеть папаху, это будет большим позором для мужчины. В дагестанских языках фонетический облик слова «чарыки» у каждого народа свой. Кум: чарыкълар; ав. тIомокьтал; дарг. дабри и т.д. А.А. Абдуллаев этнографизм «чарыки» относит к лексическим средствам «экзотизации дагестанского горского колорита в облике героя <…> cредой обитания этого слова следует считать русскоязычный текст» [1, с.145]. Однако упомянутое слово является тюркским заимствованием и зафиксировано в Кумыкско-русском словаре: Чарыкъ – чарыки – грубая обувь из сыромятной кожи. Кроме того, оно имеет и производное образование чарыкъчи – мастер по пошиву чарыков, сапожник [4, с. 339].

Проведенный эксперимент среди школьников 7-8 классов дагестанской школы показал, что большинству из них неизвестно значение слова чарыки. Некоторые считали, что это такой вид хлеба (очевидно, ассоциация с чуреком). Многие вспоминали в связи с этим черевички из произведений Н. В. Гоголя. Таким образом, это выражение становится понятным, если читатель знаком с данной культурой.

Языковые афоризмы являются выразителями народной мудрости. Далеко не всегда возможен прямой перевод афоризмов, потому что в адекватных ситуациях у разных народов обнаруживаются разные понятия. Например:

“…лучше б тебя принесли на бурке…” (А. Абу-Бакар. Даргинские девушки).

Эти слова героиня отнесла к своему мужу, который обесчестил себя тем, что оставил друга в беде и убежал, когда отара попала в пургу. Выражение вернуться домой с буркой или на бурке широко бытовало среди народов Дагестана. Понятно, что первоначальный смысл его был связан с войной: погибших в боях горцев приносили на бурках домой. Подобное выражение было и у древних греков: «Со щитом или на щите».

Есть и другой пример с этим элементом одежды: За прошедшим дождем с буркой не бегают (Абу-Бакар. Медовые скалы). Но здесь смысл таков: бесполезно пытаться изменить то, что уже свершилось. Бурка в качестве неотъемлемого атрибута одежды горца (в частности, горца-воина), подчеркивая местный колорит, является носителем афористического фона. «Афористическим фоном» Е.М. Верещагин и В.Г. Костомаров назвали несомую афоризмом информацию, которая не связана с его номинативной семантикой [2].

Вахарай! Да не греши, лживая порода! У чухты усов в аршин не бывало сроду. (А. Абу-Бакар. Браслет с камнями).

В приведенном афоризме понятие «женщина» передано через компонент одежды «чухта». Однако подлинный смысл выражения заключается в следующем: «Женщина от рождения не была равна мужчине».

Дагестанские авторы в своих произведениях употребляют и перифрастические выражения: И к тебе, что чохто не носила, я помню, дочерей не пускали горянки в те дни (Р. Гамзатов. Горянка). Эти слова обращены к русской учительнице, которая приехала в Дагестан приобщать русских к новой культуре. Для дагестанок в то время ношение платка без чухты считалось безнравственным.

В языке, в первую очередь в его идиоматике, хранится система ценностей, общественная мораль, отношение к миру, к людям, к другим народам. Слова, фразеологизмы, пословицы, поговорки наглядно иллюстрируют и образ жизни, и географическое положение, и историю, и традиции той или иной общности, которую объединяет общая культура. Как и любые элементы быта, одежда того или иного народа представляет собой очень интересный и богатый материал. Для передачи колорита местности писатели нередко пользуются именно приемом описания одежды изображаемого персонажа. Это помогает читателю понять своеобразие народа, неповторимость национальной культуры.

Библиографический список

1.    Абдуллаев А. А. Культура русской речи в условиях национально-русского двуязычия. – Махачкала: ДГПУ, 1995. – 397 с.

2.    Верещагин Е. М., Костомаров В. Г. Язык и культура: Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного. – М. : МГУ, Русский язык, 1976. – 248 с.

3.    Воробьева Е. И. Содержание и структура понятия «лингвострановедческая» компетенция учителя иностранного языка // Аспекты лингвистических и методических исследований: сб. научных трудов. – Архангельск, 1999. – С. 116–122.

4.    Кумыкско-русский словарь: Более 30000 слов / сост. Б. Г. Бамматов, Н. Э. Гаджиахмедов. – Махачкала: ИЯЛИ ДНЦ РАН, 2013.

5.    Мурзин Л. Н. Язык, текст и культура // Человек – текст – культура. – – Екатеринбург, 1994. – С. 160–169.

Ожегов С. И. Словарь русского языка: 70000 слов / под ред. Н. Ю. Шведовой. 22-е изд., стер. – М. : Русский язык, 1990.