Каталог статей из сборников научных конференций и научных журналов- Современные тенденции изменения геополитической ситуации на ближнем востоке и в других регионах исламского мира

Н. М. Алимова Преподаватель,

Ташкентский государственный институт востоковедения,

г. Ташкент, Узбекистан

Одной из главных тенденций современного мира стали коренные изменения геополитической ситуации на Ближнем Востоке и в других регионах исламского мира. Так, социально-политические волнения, начавшиеся в Тунисе в январе 2011 года, охватили почти весь регион Ближнего Востока и Северной Африки и ввели его в состояние хаотичной нестабильности, которая серьезно влияет на международную стабильность и безопасность.

В той или иной степени процессами дестабилизации за короткий промежуток времени оказались охвачены более десяти государств, в которых проявились самые различные формы социального протеста. Масштаб и последствия этих событий, получивших название «Арабская весна» (“Arab spring”) [5; 6; 9; 10], оказались неожиданными для мирового сообщества и показали абсолютную неготовность отдельных государств, международных и региональных организаций своевременно и адекватно реагировать на подобные кризисные ситуации в ключевых странах и регионах мира.

Продолжающийся на протяжении последних лет в арабском мире процесс глубоких общественно-политических изменений на сегодняшний день уже привел к смене правительств (в некоторых случаях – уже неоднократной) и политических режимов в Тунисе, Египте, Ливии и Йемене, к растущей нестабильности в Бахрейне, гражданской войне в Сирии, общественным протестам и ответным правительственным реформам в Саудовской Аравии, Марокко и Иордании, острому внутриполитическому кризису в Турции, обострению нестабильности в Ираке и ряде других государств.

Как отмечают исследователи, «подобные по мощности и глубине воздействия перемены (реформы, революции и восстания 1919–1920-х гг., революции и перевороты 1950–1960-х гг.) ранее приводили не только к появлению новых государств и режимов, но и к изменению политической архитектуры арабского мира в целом» [4, с. 1]. При этом нам представляется, что данные события являются лишь первым этапом системной трансформации региона, которая может продолжаться несколько десятков лет.

По мнению российских экспертов, с одной стороны, это придает создавшейся ситуации неопределенность и изменчивость, в результате чего «и внешним, и самим региональным игрокам трудно предсказать развитие событий хотя бы на ближайшую перспективу. С другой стороны, пока еще не наступила стабилизация и результаты «тектонического сдвига» неизвестны, внешние игроки имеют возможность в какой-то мере влиять на события и иногда даже прогнозировать и направлять их развитие в нужное им русло» [4, с. 77].

К настоящему времени указанные события на Ближнем Востоке и в Северной Африке уже привели к росту влияния, а в некоторых случаях и к выходу на авансцену политической жизни исламистских сил («Братья-мусульмане» и другие радикальные и салафитские группы в Египте и Сирии, «Хамас» в Палестине и т. д.), к серьезному ухудшению социально-экономической ситуации и углублению экономического кризиса в ряде стран, деградации ситуации в области безопасности, обострению межрелигиозных, а также суннито-шиитских противоречий (Сирия, Ливан, Бахрейн, Саудовская Аравия и др.).

Причины этих событий, всколыхнувших почти весь регион, лежат не только в социально-экономической плоскости. В ряде стран, в частности «в Ливии, Сирии и Бахрейне, на них наслоились этнорелигиозные и региональные настроения. Такой размах протестов был в определенной степени реакцией части населения на ущемление их прав, отсутствие социальных лифтов, обездоленность, и только некоторые государства, в основном арабские монархии Персидского залива, за исключением Бахрейна, оказались способными противостоять угрозам внутренней дестабилизации» [9, с. 1; 7, с. 8].

По мнению ряда ученых, одним из факторов дестабилизации арабских стран явилась проблема демографического роста, который опережал производство новых ресурсов. Более 50 % населения в странах Арабского Востока составляют лица в возрасте до 30 лет. В 1959 году население Египта насчитывало 26 млн человек, в настоящее время – почти 84 млн человек. На это наслаиваются серьезные социально-экономические проблемы, хронический дефицит земли, перенаселенность деревни и т. д. В 1970-х годах население Сирии едва превышало 5 млн человек, теперь – 23 млн человек, и это повлияло на усугубление проблем в данной стране [2, с. 293].

Помимо социально-экономических и политических причин можно указать целый комплекс других предпосылок этих событий. В частности, несомненна роль мирового финансово-экономического кризиса, затронувшего большинство стран мира, ограничившего ресурсы государств и мирового сообщества для решения назревших социальных, экономических, гуманитарных и других проблем, а также усилившего глобальную конкуренцию за доступ к природным ресурсам, контроль над маршрутами их транспортировки и влияние на политическое развитие государств Ближнего и Среднего Востока, Северной Африки, других регионов мира. Вследствие глобального экономического кризиса, а также продовольственного кризиса и неурожаев в целом ряде стран в разных частях мира число живущих за чертой бедности, особенно в развивающихся странах Арабского Востока, быстро выросло. И это, наряду с другими острыми проблемами (безработицей, особенно среди молодежи, коррупцией, неравенством и т. п.), возросшей ролью и влиянием радикальных элементов и движений, вылилось в политическую нестабильность.

Следует особо отметить внешний фактор, проявившийся, например, в организации так называемых протестных движений при помощи современных цифровых и интернет-технологий. Призывы к протестам и демонстрациям с помощью sms-сообщений или размещения на популярных сайтах стали признаком всех выступлений в арабских государствах, при этом революционная технология быстро «копировалась» в соседних странах [8; 12]. Следует также отметить, что росту протестного потенциала в странах Магриба сопутствовала идея Белого дома по продвижению «западной демократии и свобод» на Ближнем Востоке, зародившаяся еще летом 2003 года [прим. авт.]1.

Как отметил Президент Узбекистана И. А. Каримов в сентябре 2012 года, происходящие в различных регионах мира, в частности арабских странах, трагические события «волнуют любого здравомыслящего человека. Различные конфликты, противостояния, кровопролития, в какой бы стране мира они ни происходили, тревожат наши сердца. Наивно думать, что такие события происходят где-то далеко и поэтому нас не касаются. Подобные события не ограничиваются одной страной или регионом, и, если не принять своевременных мер, они могут распространиться на другие страны и регионы. Поэтому всегда надо быть бдительными, ценить сегодняшнюю мирную, спокойную и благополучную жизнь нашей Родины» [3]. Примером этого могут послужить события в соседнем Афганистане, где более 30 лет не прекращается война, оказывающая негативное воздействие на региональную и международную безопасность. В условиях дестабилизации обширного региона Ближнего Востока и сохраняющейся напряженности вокруг Ирана исходящие с территории Афганистана угрозы (терроризм, экстремизм, наркотрафик и др.) могут создать серьезные проблемы и для региона Центральной Азии.

Как нам представляется, события конца 2010−2013 годов, произошедшие в арабских странах, являются началом глубоких структурных изменений в мире, геополитической «реконфигурации» мира [1, с. 78]. К настоящему времени можно выявить несколько моделей изменений, к которым привели процессы трансформации Ближнего Востока и Северной Африки.

1. Общественно-политические и экономические реформы. В ряде арабских государств (Марокко, Иордания, Саудовская Аравия и другие монархии Персидского залива, Алжир и др.) были предприняты целенаправленные меры по стабилизации ситуации в стране посредством инициированных властью конституционных и законодательных реформ, что привело в ряде случаев к либерализации законов о выборах, расширению полномочий парламента, обеспечению больших гражданских свобод, поддержке СМИ и проч. Эта модель трансформации стала возможной благодаря таким факторам, как легитимность власти, изначально присущая монархиям; наличие у государства достаточных финансовых ресурсов для проведения реформ, поддержки населения, обеспечения безопасности; наличие в политической системе как традиционных, так и современных демократических и традиционных институтов.

2. Смена правящих режимов (революции), не приведшая к крайней радикализации населения и не разрушившая до основания существовавшую политико-административную и законодательную систему, что позволило перейти к относительно контролируемому этапу реформ. Этому способствовали достаточно высокий уровень развития политических институтов, наличие хотя бы формальной демократической традиции (многопартийность, регулярные выборы), относительно высокая степень модернизированности общества, сильная роль армии и силовых структур. Попытки террористических и экстремистских сил навязать свою парадигму политического развития этих стран потерпели провал.

3. Гражданская война в Ливии, Сирии, отчасти в Йемене. В таком развитии событий большую роль сыграли внешнее вмешательство, особенно в Ливии и Сирии, недостаточно прочное положение правящих сил (Йемен), не позволившие властям быстро подавить выступления экстремистских сил, а также раскол в обществе, этноконфессиональные, родоплеменные и клановые противоречия.

Продолжающиеся процессы дестабилизации в Северной Африке и на Ближнем Востоке в предстоящие годы могут еще больше обострить уже имеющиеся или назревающие конфликты в регионе и даже привести к перекройке границ отдельных государств. Многие конфликты в регионе имеют или приобретают региональное и глобальное измерение (курдская проблема, активизация международных террористических организаций, эскалация конфликта в Сирии, межэтнические и межрелигиозные проблемы и др.). Продолжающиеся конфликты расшатывают социально-экономическую ситуацию в регионе, ведут к сокращению притока инвестиций, экономической рецессии. Новые власти в Египте и Тунисе сталкиваются с огромными проблемами в решении задач экономического развития, а также восстановлении закона и правопорядка в стране, в них проявляется тенденция возвращения к авторитарным методам правления.

Нестабильность в ключевых странах региона ведет к обострению межконфессиональных проблем и суннито-шиитских противоречий, которые используются как радикальными религиозными силами, так и некоторыми крупными государствами для продвижения собственных целей или взаимной геополитической борьбы (Саудовская Аравия, Катар, Турция, Иран и другие страны). Усугубляется угроза распространения религиозного экстремизма и терроризма, усилилась опасность попадания в руки террористов ядерного, химического и других видов смертоносного оружия. В этих условиях регион Ближнего Востока и Северной Африки в ближайшие годы может оказаться перед лицом еще больших вызовов, потенциально грозящих протеканию в другие регионы исламского мира, а также на Запад.

Таким образом, в условиях быстро меняющейся международной обстановки за последние десятилетия мировое сообщество столкнулось с качественно новым, более сложным комплексом вызовов и угроз. Кроме традиционных (религиозный терроризм и экстремизм, этнический сепаратизм, наркотрафик и др.) следует отметить расширение таких угроз международной безопасности, как киберпреступность, негативное информационное воздействие с использованием коммуникационных технологий.

Продолжающиеся глубокие изменения геополитической ситуации на Ближнем Востоке и в других регионах исламского мира превратились в одну из главных тенденций современного мирового развития. Социально-политическая «турбулентность», начавшаяся с событий так называемой «Арабской весны» в Тунисе, Ливии и Египте в 2010−2013 годах, охватила почти весь регион Ближнего Востока и Северной Африки и оказывает значительное негативное воздействие на состояние международной стабильности и безопасности.

На сегодняшний день процессы геополитической и общественно-политической трансформации Ближнего Востока и Северной Африки привели к нескольким моделям развития, которые в общих чертах можно охарактеризовать в следующем виде:

1) общественно-политические и экономические реформы (Марокко, Иордания, Алжир, монархии Персидского залива);

2) смена правящих режимов (Тунис и Египет);

3) гражданская война в Ливии, Сирии, отчасти в Йемене.

Процессы «Арабской весны» представляются как начало глубоких политических изменений в мире, геополитической «реконфигурации» мира. А продолжающиеся процессы дестабилизации в Северной Африке и на Ближнем Востоке могут привести к перекройке границ отдельных государств региона.

В этих условиях данный макрорегион в ближайшие годы может оказаться перед лицом еще больших вызовов и угроз, которые потенциально способны распространиться на другие регионы исламского мира, а также на Запад.

Библиографический список

1.             Гринин Л. Арабские революции и начинающаяся реконфигурация мира // материалы «круглого стола». Региональный мониторинг : анализ «Арабской весны» / IV Очередной Всероссийский социологический конгресс «Социология и общество : глобальные вызовы и региональное развитие». − М., 2013. − С. 8276−8283.

2.             Зинин Ю. «Арабская весна» в повестке дня экспертного сообщества России // Научная жизнь. – М.: МГИМО, 2013. − С. 293−298.

3.             Каримов И. Трагические события в арабских странах волнуют любого здравомыслящего человека. (Из выступления на встрече с религиозными деятелями и представителями общественности в мемориальном комплексе «Шахидлар хотираси»). URL : http://www.12news.uz/news/2012/09/01/.

4.             Наумкин В. В., Аксененок А. Г. Россия и Большой Ближний Восток // Российский совет по международным делам. – М., 2013. − № 9. − С. 1−3.

5.             Cofman T. Learning to Live With the Islamist Winter // Foreign Policy. − July 19, 2012. − Р. 20−28.

6.             Gause G. Kings for All Seasons. How the Middle East’s Monarchies Survived the Arab Spring // Brookings Doha Center Analysis Paper. – 2013. − № 8. − Р. 1−12.

7.             Kassim S. Twitter Revolution : How the Arab Spring Was Helped By Social Media. URL : http://www.policymic.com/articles/10642/twitter-revolution-how-the-arab-spring-was-helped-by-social-media (дата обращения : 24.08.2012).

8.             Khalil L. Trends in a tumultuous region. Middle East after the Arab Awakening // Strategic Insights. Australian Strategic Policy Institute, September, 2013. − Р. 1−19.

9.             Lynch M. Obama’s Arab Spring? // Foreign Policy. − January 6, 2011. − Р. 5−12.

10.          Lynch M. The Arab Uprising : The Unfinished Revolutions of the New Middle East. New York : Public Affairs, 2013. − Р. 7−9.

Social Media and the Arab Spring : Revolution, Censorship, and Freedom // The Heritage Foundation. URL : http://www.heritage.org/events/2013/02/social-media-and-the-arab-spring (дата обращения : 13.02.2013).