Каталог статей из сборников научных конференций и научных журналов- История гендерной теории и социальных практик

Н. Б. Шипулина, кандидат философских наук, доцент

Е. Ю. Сафонова, студнетка

Волгоградский государственный

социально-педагогический университет,

г. Волгоград, Россия

Целью исследования явилось изучение гендерной теории, истории и практик как специфического социокультурного феномена. Для ее реализации необходимо разграничить понятия гендер и пол, проанализировать труды представительниц гендерной теории, определить их вклад в формирование и развитие феминистских движений.

Гендерная история – направление в исторической науке, изучающее историю формирования и функционирования социальных отношений, основанных на воспринимаемых различиях между полами; историю представлений о «мужском» и «женском» как категориях социального иерархического порядка; историю гендерных отношений, преимущественно как историю отношений власти и социального контроля, выраженных в гендерных идеологиях и представленных в гендерных репрезентациях, а также способы конструирования «мужского» и «женского» через гендерное воспитание и образование и их закрепление в качестве гендерной идентичности личности. Гендерная история характеризуется междисциплинарностью, использованием наряду с собственно историческими методами подходов различных дисциплин гендерных исследований: гендерной лингвистики, социологии, психологии и др. Гендерная история возникла в 1980-х гг. в рамках истории женщин. Однако если последняя базировалась на феминистской идеологии и была укоренена в феминистском движении, то гендерная история стремилась преодолеть крайности, которые политика вносила в науку, и представить целостную картину взаимоотношений полов. 

Ключевая категория гендерной истории – понятие гендер, т. е. «пол-род», которое в отличие от понятия «пол-секс» отвергает биологический детерминизм и акцентирует социокультурный характер представлений о «мужском» и «женском». Исследования последних лет подчеркивают множественность и разнообразие этих моделей. Изучение стереотипных представлений о маскулинном и феминном, а точнее – феминностях и маскулинностях, – одна из наиболее развитых областей гендерной истории. Другими активно разрабатываемыми областями исследований являются анализ гендерных идеологий, история маскулинностей, а также конфигурации гендерных отношений в рамках тех или иных обществ и культур, которые принято определять как гендерные системы или гендерные режимы.

Различные исследовательские подходы сложились на базе популярной в качестве методологической основы гендерной истории теории социального конструирования гендера. Макроисследования анализируют то, как общество через свои институты программирует гендерную идентичность индивида и готовит его к выполнению той или иной гендерной роли. На микроуровне изучается формирование гендерной идентичности самого индивида, его осознание себя мужчиной или женщиной с соответствующими поведенческими моделями и практиками. Существуют различные трактовки степени свободы индивида в этом процессе – от жесткого программирования до «разыгрывания пола», когда гендер рассматривается как результат коммуникации, взаимодействия между индивидами [6].

Американская феминистка Шерри Ортнер в своей статье «Соотносится ли женское с мужским так же, как природное с культурным», вы­шедшей в 1974 году в нашумевшем сборнике «Женщина, культура, общество», собранном и отредактированном М. Розальдо и Л. Ламфер [2, p. 67–88], а также первые исследования Роды Ангер, Андриенн Рич, Гейл Рубин (также начала 1970-х гг.) толковали гендер не просто как стратификационную категорию, но именно как «знак позиции субординации» (А. Рич), как усвоение определенного, а для женщины – «приниженного места в сложившейся иерархии социаль­ных ролей» (С. де Бовуар).

Таким образом, содержание и суть понятия «гендер» понимается и интерпретируется различными феминистскими философами и культурологами по-разному [4, с. 16].

Поначалу гендер соотносился только со специфически женским опытом. В ранних работах философов-феминисток термин «гендер» употребялся в тех случаях, когда речь шла о социальных, культурных, психологических аспектах «женского» в сравнении с «мужским», то есть «при выделении всего того, что формирует черты, нормы, стереотипы, роли, типичные и желаемые для тех, кого общество определяет как женщин» [1, p. 120–122].

Историк Джан Скотт призвала видеть в гендере «исторически первую форму фиксации властных отношений», образующих некую «сеть властных отношений». Она впервые обратила внимание на то, что значение понятий «мужественности» и «женственности» сконструировано с помощью языка, и призвала обратить особое внимание на процессы конструирования властных отношений через язык. Ее концепция не случайно совпала с эпистемологическим поворотом на Западе – периодом «сращивания» истории и литературы, смены конструктивистских идей идеями «прозрачности фактов» и множественности толкований, что было характерно уже для постконструктивизма и постмодернизма.

Культуролог и философ Тереза де Лауретис, категорически отвергнув биологические детерминанты гендера, отметила: «Гендер – это, скорее, составной эффект различных репрезентаций, продукт разных социальных институций – семьи, системы образования, масс-медиа, медицины, права, но также – что менее очевидно – языка, искусства, литературы, кино, научных теорий», таким образом, гендер у нее – это технология и результат (эффект) представления (перформанса) определенных идей, от нормативной половой идентичности до полной ее смены, в том числе через промежуточные стадии (трансгендеры, тансвеститы и проч.)

Американская феминистка, философ-постмодернист Джудит Батлер увидела в гендере процесс и результат конструирования индивидуальной идентичности, который «постоянно пересекается с расовой, классовой, этнической, сексуальной, региональной формами дискурсивно установленных идентичностей…». С ее точки зрения конструирование половой идентичности «невозможно отделить от политических и культурных пересечений, в которых он неизменно производится и подкрепляется», гендер – с ее точки зрения – сугубо индивидуальный атрибут, показатель (маркер) различия с другими индивидами, показатель подвижный и изменчивый. Поэтому, считает Дж. Батлер, у «пола нет  истории», и у женщин нет своей общей истории – у каждого индивида она своя.

Донна Харауей – представительница неофеминизма социалистического толка – полагает, что в современном мире на смену мужчинам и женщинам постепенно приходят «кибернетические организмы», киборги, не имеющие – как легко догадаться – пола [5, с. 13–14].

Наиболее яркими в отечественных гендерных исследованиях являются работы О. А. Ворониной, С. Шакировой, С. Г. Айвазовой, Е. Гаповой и А. Усмановой, И. В. Костиковой, Г. А. Брандт. Изучив этапы становления «феминного» и «маскулинного», О. А. Воронина в «Теории и методологии гендерных исследований» выделяет два априорных принципа формирования феминистских концепций: 1) биологический детерминизм или эссенциализм; 2) антагонизм мужской и женской ролей. Она отмечает, что «современная гендерная теория не пытается оспорить существование биологических и психических различий между женщинами и мужчинами». Автор подчеркивает, что «сегодня важна социокультурная оценка и интерпретация, а также построение властной системы на основе этих различий» [7, с. 48].

В статье «Оппозиция духа и материи: гендерный аспект» О.А. Воронина отстаивает непосредственную связь гендера с философией, так как «...немалую роль в формировании гендерных различий сыграли различные интеллектуальные теории, в том числе и философские». Принцип нормативного дуализма (бинарной оппозиции мужского и женского) или гендерный символизм оказывается одним из факторов формирования «традиционной западной философии как системы производства знания о мире» [3].

С. Шакирова рассмотрела проблему эпистемологического плюрализма феминистского понимания гендера. В статье «Толкования гендера» особый акцент она сделала на понятии гендерной идентичности, введенном Р. Столлером в 1963 г. Автор, проанализировав различные концепции, также отметила, что в феминизме дискуссии о половой идентичности оформились в спор между биологическим детерминизмом и социальным конструктивизмом. Шакирова заключает, что на «вопрос С. де Бовуар «Женщиной рождаются или становятся?» эссенциалисты отвечают – рождаются, а социальные конструктивисты – становятся». Автор приводит третью точку зрения американки Дайаны Фасс. «В своей книге «Говоря по существу» («Essentially Speaking») она делает вывод о том, что непреодолимого барьера между такими, казалось бы, крайними концепциями, как эссенциализм (за различия) и социальный конструктивизм (за равенство) на самом деле нет. Доведенные до логической крайности, они переходят друг в друга. Эссенциализм может подписаться под всеми теориями конструктивизма, а последний действует как более умудренная форма эссенциализма». Сама С. Шакирова уходит от однозначной постановки собственной точки зрения на судьбу феминизма как прародителя гендерной теории, оставляя это право за читателями [8, с. 4–5].

Для понимания сути феминисткой теории важно видеть ее связи, культурные истоки, социальные причины и следствия с практиками, которые принято называть феминистским движением (от суфражизма середины 19 века до так называемой «третьей волны феминизма»), имеющими свою историю и специфику. Социальные практики феминизма зарождались и существовали как целый спектр идеологий, политических и социальных движений, направленных на достижение равенства политических, экономических, личных и социальных прав для женщин, преодоление сексизма как дискриминирующего отношения к женщинам.

Феминистские движения борются за права женщин: за избирательное право, право занимать государственные должности, право на труд и равную оплату труда, право на собственность, образование, участие в сделках, равные права в браке, право на отпуск по беременности и родам, право на телесную автономию и неприкосновенность (защита женщин и девочек от изнасилований, сексуальных домогательств и домашнего насилия). Феминистские движения считаются одной из главных движущих сил крупнейших социальных изменений в области прав женщин, особенно в западных странах, где их деятельность почти единогласно признаётся причиной таких достижений как женское избирательное право, женские репродуктивные права (доступ к средствам контрацепции, право на аборт), право заключать сделки и обладать собственностью и гендерная нейтральность словоупотребления в английском языке.

Но, хотя феминистские движения были и остаются сосредоточенными в основном на правах женщин, многие феминистки выступают за включение в феминистскую повестку освобождения мужчин, поскольку патриархальная организация общества и традиционные гендерные роли, по их мнению, наносят вред и мужчинам [10, с. 6]. Разнообразие феминистских групп и движений и их направленность (анархо-феминизм, лесбийский феминизм, либеральный феминизм, поп-феминизм, исламский феминизм, мужской феминизм, марксистский феминизм, мужской феминизм, трансфеминизм, радикальный феминизм, экофеминизм, феминизм амазонок, экзистенциальный феминизм и многие другие) свидетельствуют, по нашему мнению, о том, что серьезное значение феминистских теории и практик, помимо освобождения женщин в маскулинном мире [11, с. 18], состоит в том, что они положили начало и заложили концептуальные и ценностные основы для развития социальных движений в защиту прав самых разных дискриминируемых категорий лиц и групп, их социально-значимых мировоззренческих идей и новаторских концепций, систем ценностей и убеждений.

Библиографический список

1. Gentile D.A. Just What Are Sex and Gender, Anyway? A Call for a New Terminological Standard // Psychological Science. 1993.  №  4. – P. 120-122.
2. Ortner S.B. Is Female to Male as Nature is to Culture? // Lamphere L., Rosaldo M.Z. (eds.) Women, Culture and Society. Stanford, 1974.  – Р. 67-88.
3. Воронина О.А. Оппозиция материи и духа: гендерный аспект // Вопросы философии. 2007. № 2.
4. Пушкарева Н.Л. Гендерные исследования: рождение, становление, методы и перспективы в системе исторических наук // Женщина. Гендер. Культура. М., 1999. – С. 16.
5. Пушкарёва Н.Л. Что такое «гендер»? (Характеристика основных концепций) // Гендерная теория и историческое знание: Материалы второй международной научно-практической конференции / Отв. ред. А.А. Павлов, В.А. Семенов. Сыктывкар: Изд-во СыктГУ, 2005. – 250 с. – С. 13-14.
6. Суприянович А. Г. Гендерная история // [Интернет-ресурс]. Понятия и категории - Исторический проект портала ХРОНОС. Режим доступа: http://ponjatija.ru/node/9411. Дата обращения - 28.08.2017.
7. Теория и методология гендерных исследований: курс лекций / под общ. ред. О.А. Ворониной. М., 2001. – 416 с. – С. 48.
8. Тукачева Ю. С. Историко-философская интерпретация гендера // Общество: Философия, история, культура. Краснодар, Издательство: Издательский дом «ХОРС». 2011. – № 1-2. – С. 70-77.
9. Феминизм: проза, мемуары, письма, эссе: Пер. с англ. М., 1992. – 480 с.
10. Шенар А. Куда идет феминистское движение? // Сегодня. 1996. 26 апреля. С. 6.
11.  Эванс С. Рожденная для свободы: Пер с англ. М.,1993. – 320 с.