Каталог статей из сборников научных конференций и научных журналов- Общественные обсуждения воспитательных практик и «низовой» контроль за родительскими обязанностями в 1930-е гг. (по материалам городов Среднего Поволжья)

А. Ю. Климочкина   Кандидат исторических наук, доцент,

Московский технологический университет (МИРЭА),

г. Москва, Россия

В 1930-е гг. в сферу семейного воспитания стали возвращаться некоторые традиционные элементы, отказ от которых провозглашался в первое послереволюционное десятилетие. Так постепенно начинает осуждаться "перегрузка" социально-политическим воспитанием детей, с 1 января 1936 г. реабилитируются и возвращаются Новогодняя елка, игровые куклы и волшебные сказки. Стала развиваться мифологема «счастливого советского детства»[4, c. 200].

Однако в то же время продолжают появляться новые методики в воспитании маленьких советских граждан. Рассмотрим на материалах городов Средне-Волжского края некоторые мероприятия, связанные с попыткой приобщить население к таким новациям.

В 1935 г. по всем городам Среднего Поволжья проводились конкурсы на лучшее воспитание детей, которые должны были помочь в деле перехода от патриархальных взглядов на отношения между родителями и детьми, в борьбе с установкой «дети как трава – сами вырастут». Эти конкурсы также преследовали цель усвоения гражданами норм так называемой «культурности», концепт которой активно начинает пропагандироваться в 1930-е гг. [См.: 2, с. 86–87]. По условиям конкурсов в семье должны были выполняться правила санитарной гигиены, для детей необходимо было иметь отдельное белье, полотенце, организовать детский уголок с игрушками и детскими книгами, создать благоприятные условия для отдыха и учебы.

В городах работали специальные бригады, которые обследовали условия жизни детей в семьях и в случае обнаружения ненадлежащего отношения к детям принимали меры. Часто такое вмешательство в частную жизнь оценивалось горожанами резко негативно и бригады не пускали в квартиры [5, Оп. 9. Д. 55. Л. 4]. В 1935 г. в Пензе на домах появились такие воззвания, написанные инициативными домохозяйками на обрывках бумаги: «Мать! Не забывай об учебе своего ребенка! Не загружай его домашними делами. Не посылай его в очередь! Там он учится ругаться, приучается ходить на толкучку и лазить по карманам. Мать, чаще заглядывай в школу и справляйся, как он учится и как себя ведет. Когда твой ребенок придет из школы, накорми его, дай погулять. Мать, позаботься, чтоб твой ребенок ложился не позднее 9 вечера, а вставал в полседьмого утра!» [1, Л.8].

При жактах устраивались конференции родителей и собрания, на которых граждане отчитывались об обустройстве быта своих детей. Многие горожанки докладывали, что, хотя «канителиться с детьми теперь приходится намного больше», но родители в последнее время лучше заботятся о своих детях. Так, домохозяйка из города Куйбышева с гордостью заявляла, что «У меня ребенок воспитывается как надо, у мальчика есть свой красный уголок, зубная щетка, отдельная кровать, книжки есть, уголок есть» [5, Оп.27. Д.5. Л.127]. Конечно, не все родители могли похвастаться такой заботой о ребенке. Многие из тех, кто не мог обеспечить должных условий ребенку для отдыха и развития оправдывались тяжелым материальным положением. Объективные причины для этого, действительно существовали: средняя норма жилплощади в городах края в 1930-е гг. варьировалась в пределах 3–4 кв. м на человека, снабжение продуктами и другими товарами производилось за счет остаточных фондов, так как край долгое время рассматривался как аграрный, несмотря на бурное индустриальное развитие с начала 1930-х гг. «Детей со школы водят в ТЮЗ почти каждый выходной. Билет стоит 1 рубль. Это обременительно, если в семье несколько детей, поэтому некоторые родители от этого детей отвлекают, как могут», – сетовала докладчица на одном из собрании родителей в Куйбышеве. Женщина-работница жаловалась: «Игрушек и книжек у моих детей нет, денег хватает на хлеб да одежду. В кино я сама хожу, только когда дает билет организация, а детей в кино водить денег нет» [5, Оп.27. Д.5. Л.126].  

На собраниях и конференциях граждане не только обсуждали итоги конкурсов, но и рассуждали о самых различных проблемах семейного воспитания. На них звучала критика недобросовестных родителей пытающихся спихнуть ребенка на школу или другие детучреждения. Главным образом шквал критики обрушивался на «отцов-прыгунков» не выносящих трудностей и бросавших детей на воспитание матери. Характерна активная даже несколько агрессивная позиция выступающих на этих собраниях женщин, родители-отцы присутствовавшие на собраниях и конференциях обычно боялись выступить, даже когда им предоставляли слово.

Новым приемом в воспитании детей стала практика заключения социалистических договоров между родителями и детьми, подобно соцдоговорам, заключаемых рабочими на производстве. На собраниях граждане рассказывали о том, как они воспитывают своих детей и принимали на себя обязательство по улучшению и перестройке семейного быта. Так, на совещании домохозяек в Куйбышеве в 1935 г. одна гражданка рассказывала: «Я у себя заключила три соцдоговора с тремя ребятами. Заключили о том, чтобы ребята аккуратно посещали школу, следили за дисциплиной, и за своей, и за чужой. Они же от меня потребовали отдельную постель, зубную щетку, порошок, вовремя кормить и провожать в школу» [5, Оп.27. Д.5. Л.122]. Заметим, что дети в основном справлялись с условиями таких семейных соцдоговоров, а вот взрослым выполнить свои соцобязательства было намного сложнее. Так, уже упоминавшаяся домохозяйка призналась: «Мои дети соцдоговор выполнили. Я же со своей стороны отдельные койки не купила, так как, если у нас семье шести человекам поставить отдельные койки, то лазарет получится» [5, Оп.27. Д.5. Л.124]. В другой семье отец, заключивший соцдоговор с сыном и пообещавший, что не будет пить и курить, также не сдержал своего обещания. Такое невыполнение обязательств осуждалось, от родителей требовали заключать договоры только на тех условиях, которые они были бы в состоянии выполнить, чтобы не развивать в ребенке недоверие и разочарованность [5, Оп.27. Д.5. Л.133].

Активно обсуждался и волновавший горожан вопрос о применении физического наказания к детям. Официальная точка зрения на физические наказания была выражена Н. К. Крупской, которая писала в 1930 г.: «Ранее было так: если отец  бьет своего маленького сына ремнем, никто ничего не мог сказать. Это его сын. Если мать дерет за волосы свою дочь, люди видят это и молчат. Это ее дочь. Наша хата с краю. Дети были живой собственностью родителей. Этого нельзя больше терпеть. Нужно понять, что каждый человек, бьющий своего ребенка, является сторонником старой рабской веры, старых крепостных взглядов, сторонник власти помещиков и капиталистов, хотя он может и не осознавать этого» [3, c. 48–49]. Тем не менее, в воспитательных практиках горожан Средне-Волжского края телесные наказания в рассматриваемый период присутствовали. На просьбу сказать откровенно, кто прикладывает руку к своим ребятам, на собраниях многие в этом признавались. Причем, в этом отношении существовала некоторая перестановка ролей в молодых семьях: матери иногда были более склонны использовать физические наказания, и часто осуждались за это своими «прогрессивными» мужьями. На собраниях осуждались как жесткое и невнимательное отношение к ребенку, так жесткой критике подвергалась и чрезмерная опека, «заласканность» [5, Оп.9. Д.55. Л.7].

Конкурсы, конференции, собрания по семейному воспитанию, активно проводившиеся в 1930-е гг., а также начавшиеся со второй половины 1930-х гг. репрессивные меры по борьбе с детской безнадзорностью, по укреплению института семьи (с 1935 г. штрафы за детскую безнадзорность, 1936 г. – новый закон о семье) приводили к некоторому снижению безответственного отношения родителей к детям.

В 1930-е гг. такие формы общественного обсуждения вопросов воспитания и вмешательство в семейные дела были в какой-то мере вынужденными, обусловленными необходимостью в короткие сроки обеспечить переход огромного количества людей к новым условиям и нормам жизнедеятельности.

Библиографический список

1.Государственный архив Пензенской области  (ГАПО). Ф.Р-453.Оп.1. Д.3286.

2. Климочкина А.Ю. Бытовая культура советских горожан в 1930-е гг. // Вестник Самарского университета. История, педагогика, филология. 2006. № 10-1 (50). С. 86-93.

3.Крупская Н.К. О бытовых вопросах. Сборник статей / Н.К. Крупская. – М., 1930. – С.48-49.

4.Сальникова А.А., Хамитова Ж.А. Журнал «Советская игрушка» как источник по истории советского детства 30-х годов ХХ века. // Ученые записки Казанского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2013. Т. 155. № 3-1. С. 200-211.

5.Самарский областной архив социально-политической истории (СОГАСПИ). Ф.9356.